Н. П. ПЕТЕРСОНУ

19 сентября 1890. Москва

Вы очень порадовали меня, глубокоуважаемый и дорогой друг Николай Павлович, присылкою 3-х листов¹. Ваши неудачи с первого раза меня очень поразили. То, что более всего Вас страшило, то самое и случилось относительно Мити² и его экзаменов. Что же касается Володи³, то вышло то, что и ожидать было нельзя!

Но рассудив, что Вы хотели сделать, м[ожет] б[ыть], и очень хорошее для них, но невозможное для Вас, надо будет помириться с этими неудачами.

В этом письме могу сделать одно только замечание к последней статье⁴. «История для неученых — как факт, — есть...» Такое определение Истории для неученых, как факта, есть определение ее по Гомеру и по «Слову о полку Игореве», а Гомер тогда только был понят, когда произведения его были признаны неучеными, т. е. народными, хотя и переработанными учеными. В этом признании великая заслуга ученых немцев. Но признав произведения народные, общие выше произведений личной розни, они (ученые) остались, однако, при последних. Признавая, что кабинетные произведения могут быть лишь подделками под народные, они, ученые, не считают, однако, кабинеты, кельи только временными пребываниями, местом сокрушения об отделении, одиночестве, местом создания плана выхода из одиночества, плана воссоединения.

«Слово о полку Игореве» и есть, м[ожет] б[ыть], произведение дружинной поэзии, но произведение таких дружинников, которые жили одною жизнию с народом, или по крайней мере отделение от народа считали самым великим злом. Но ни Гомер, ни «Слово...» не дают полного определения Истории (неученой). Гомер оканчивает свое произведение погребением⁵, а «Слово...» не признает возможности «кресити», потому эти произведения еще языческие. История же для неученых христиан должна быть расширена до вселенского синодика, плача, прелагаемого в дело, в радость воскрешения. Такое определение Истории совершенно согласно с двумя правилами критерия⁶. Как факт, она языческая, а как проект, она христианская.

Благодарю Вас за присылку 3-х листов.

Свидетельствую мое глубочайшее почтение и благодарность Юлии Владимировне и всему Вашему семейству⁷.

Глубоко уважающий и любящий Вас Н. Федоров.

P.S. Ноги мои поправляются.

19 сент[ября] 1890.