Н. П. ПЕТЕРСОНУ

28 февраля 1895. Москва

Глубокоуважаемый и дорогой друг Николай Павлович

По известным Вам обстоятельствам (т. е. с одной стороны потому, что обращать Музей в богадельню не хорошо, а еще хуже удерживать за собой место, когда его готов занять человек и молодой и специально подготовленный к нему¹, а с другой стороны потому, что в мои лета было бы верхом безумия откладывать «приведение в порядок бумаг» не только на 4-е года, а даже на четыре месяца), по этим-то обстоятельствам я считаю себя вынужденным подать в отставку на 6-й неделе Великого Поста^* и первые две недели по приезде в Воронеж (т. е. Страстную и Пасху) пробыть у Вас, а затем месяца на два поселиться на окраине Воронежа, если, конечно, не найдется занятия, о котором Вы говорите в своем письме², — что очень маловероятно. Видеться можно раза два в неделю. Полагаю, что для Вас не будет обременительным один раз в неделю навестить меня, так же как и мне раз же в неделю посетить Вас и Ваше семейство³.

Свидетельствую мое глубочайшее почтение Юлии Владимировне и всему Вашему семейству.

Поправился ли Гриша?⁴

Глубокоуважающий и искренне любящий

P.S. Обратили ли Вы внимание на приписку в прошлом моем письме⁵ о нецензурном выражении (т. е. учен<ые> — свин<ьи>), написанном карандашом в рукописи, представленной в ценз<урный> Комитет?⁶ и что думаете об этом?

28 февраля

1895 года