В. А. КОЖЕВНИКОВУ

1 сентября 1896. Москва

Глубокоуважаемый Владимир Александрович

Ваше прекрасное письмо к Петер<сону>¹ (к сожалению, испорченное голословным обвинением) можно считать уже за статью, которую Вы, по моей якобы вине, вынуждены были оставить². Только заглавие: «О власти звука» следовало бы, по моему мнению, заменить другим. Нужно говорить о Кремле, вооруженном силою звука или гласа колоколов против шума торгового города, т. е. толпы, зараженной горячкою или лихорадкою наживы, а не об отвлеченной лишь власти звука. Голос колоколов есть глас Бога единодушия и согласия, который одним ритмическим звоном воспитал строителей обыденных храмов, а при мелодическом звоне будет в состоянии бороться с шумом культурного города, как выражения самого утонченного, самого низкого язычества, того, которое чтит уже не Марса, не Юпитера, а Меркурия, бога купцов и воров, бога не воинов или рыцарей, а разбойников, ибо нынешние войны (секуляризованные), ведомые не за веру и идею (хотя <бы и> мнимые), а из-за наживы, заслуживают названия разбоев, каковы итальянск<ий> разбор в Абиссинии и британский в Южной Африке³.

Статья, как Вы, конечно, помните, была вызвана приготовленьями к коронационным торжествам в Кремле и приближением Кремлевского праздника Пасхи, но и теперь, когда помазанная в Кремле на великое дело водворения мира власть встречает и на Западе радушный прием, потому что противодействует британскому влиянию, готовому из-за торговой наживы повергнуть в войну весь мир, — и теперь на сцене те же 2-е силы, та, которая воплощена в Кремле, и та, которая находит свое выражение в ярмарочном шуме торговых городов и в торгово-промышленных выставках, как вывесках, хотя эти последние, как Нижегородская, ставят на первом плане муз и называют себя художествен<ными>⁴. Все события нынешнего года напрашиваются в статью о звонах (или об оценке различного рода звуков), хотя и с отрицательной стороны. Рижский Съезд не воспользовался своим положением и не поставил вопроса о западном и русском звонах и о будущности последнего⁵. Нижегородская выставка пошла дальше, воздвигла гонение на колокола⁶, как об этом говорится в Вашем письме, хотя и не называется гоненьем. Это гонение в честь и угоду Ислама и турок было направлено на колокола в то самое время, когда деланы были попытки превратить колокольный звон во всенародную музыку, как это видно из Вашего же письма, доступную решительно для всех, за слушание которой невозможно даже брать плату. А это такой порок, который наш век и его порождение выставка, где все продажно, — простить не могут. Замечательно, что в то время...

Продолжение хотя и написано, но не переписано и потому я оставляю его, опасаясь утомить Вас своим вздором. Готовый к услугам Н. Федоров.

1 сент<ября> 1896 г.