Н. П. ПЕТЕРСОНУ

Январь-февраль 1898. Москва

Глубокоуважаемый Николай Павлович

С благодарностью получил три листа¹.

Помнится мне, что на самом первом листе рукописи «О Хр<амах> обыд<енных>» тотчас после вопросов Белок<урова> и Слуд<ского> сделана была предварительная попытка определить различие между строителями наших малых обыден<ных> храмов и строителями громадных, многовековых храмов Востока и Запада, чтобы показать племенные различия этих двух половин земн<ого> шара².

Храмы Запада были даже более чем многовековые, ибо некоторые из них не были достроены до самого последнего времени. Недостроены же они были не столько по громадности и трудности работы, сколько по недостатку единодушия и согласия или же по отречению от стремления в высь, к небу, по причине перехода от горнего к низменному, от подъема к падению, от средневекового к новому, от католицизма к протестантизму, от храмов к «сараям богослужения» (по меткому выражению одного писателя³), от романтизма к позитивизму, американизму^*.

Но не временем лишь постройки и незначительною величиною наши Церкви отличались от западных храмов. Наши малые Церкви были одушевлены пением внутри и звоном вне, который поднимался выше пиков готических храмов, голос и звон которых не соответствовал их высоте. Готические храмы — это колокольни, слабо оживленные звоном, немые или полунемые звонницы. Колоссальные храмы Востока, несмотря на свою громадность и тщательную отделку, употребляли сравнительно менее времени для строения, не потому, чтобы на Востоке не было розни, а потому что недостаток внутреннего единодушия и согласия заменялся внешнею, принудительною властью. Они не были храмами Триединому Богу, не были выражением единодушия и согласия, а были храмами Бога воев Иеговы и Аллаха, бога отшельников — Будды и бога рождения, разрушения и временного возрождения — Тримурти. Быть же хотя на короткое время, на один день подобием Триединого являлось великим предзнаменованием для строителей обыд<енных> церквей. Если не было ни на Западе, ни на Востоке ничего подобного нашим обыден<ным> Церк<вам>, то почему бы не доставить тому и другому себе случай испытать хотя на миг святость единства, а вкусив его, подумать накрепко об увековечении единства и устранении розни.

Единство есть даже и теперь, несмотря на различие между всеми этими храмами, а следовательно и их строителями, т. е. народами и племенами, ибо все строители — сыны умерших отцов. Последний вздох их отцов, отлетавший в высь, к небу, указывал путь строителям готических и подобных им храмов. Храмы, стлавшиеся по земле, углублявшиеся в нее, были хранителями праха отцов. Храмы же обыденные не улетали от праха отеческого, а пением и звоном не отлучались от их душ... Что-то в этом роде было написано на перв<ых> листах, хотя м<ожет> б<ыть> и очень нескладно.

Свидетельствую мое глубочайшее почтение Юлии Владимировне и всему Вашему семейству.

Готов<ый> к услуг<ам>

Н. Федоров

P.S. В Декабрьской книжке 1897 г. «Русского Обозрения» помещено стихотворение Кожевникова «Лука Элладский»⁵. Если Вы не получили от автора оттиск, то возьмите [обрыв листа] прочтите «Луку Элладс<кого»>.