В.А.КОЖЕВНИКОВУ

Между 15 и 25 августа 1898. Москва

Ваше новое неоконченное стихотворение нужно назвать приветствием Кремлю со второй Поклонной горы¹, или только началом приветствия. А окончанием его должна бы быть молитва с той же Поклонной горы об осуществлении великого дела, к коему Кремль всех призывает, к замене хранения оживлением, одушевлением мертвых, чтобы стало возможно разоружение.

Враги побеждены, но мира нет, и вот уже много лет стоят вооруженные с головы до ног народы друг против друга, придумывая все новые и новые вооружения, ожидая столкновения каждый день и час. По призыву с Севера² начались съезды и разговоры, а к делу не приводят. Прогневался Господь, начались неурожаи, язвы, землетрясения.

В этом привете сказано, чем был Кремль, а в следующем, следовательно, будет сказано, чем он должен быть. Он был живою оградою от тучи врагов, охранявшею священные алтари разрушенного праха положивших жизнь за дело собирания отцов. Вся сила сынов уходила до сих пор на оборону лишь праха отцов, на хранение его. 12-ое августа подает надежду, что эти тучи врагов будут разоружены. Куда же эта сила будет употреблена? Не на мануфактурные же игрушки? Не на внутреннюю войну? Не должны ли мы соединенные силы, умерщвляющие и истребляющие, привести на алтарь праха отцов? Конец стихотворения, мне кажется, должен быть молитвою со второй же Поклонной горы к Богу отцов, чтобы он соделал нас достойными орудиями попрания смерти.

Примиренные приступим к <священному> алтарю над смертным прахом отцов для животворящей, живоносной жертвы.