Н. Ф. ФЕДОРОВ, Н. П. ПЕТЕРСОН —В. А. КОЖЕВНИКОВУ

20 декабря 1898. Воронеж

Глубокоуважаемый

Владимир Александрович!

Указание на статью о титуле¹ было сделано по следующему обстоятельству: в №№ «Нового Времени» от 8 декабря (Внешние известия) приводится выписка из статьи Стэда, в которой он начинает вопрос об умиротворении в обширном смысле с деда нынешнего Государя²; а между тем этот вопрос был начат еще Александром I-м (Священный союз — тоже вопрос о мире³), братом прадеда нынешнего Государя, так что это вопрос династический в противоположность Пруссии, для которой теория огня и меча, к сожалению, есть также династическая. Статья же, напечатанная еще за несколько лет до 12 августа 1898 г., — смысл всей Русской Истории видит в умиротворении, или объединении; говорим о статье «Еще о титуле». Сообщать статью о титуле необходимо с таким предисловием.

Затем весьма было бы желательно знать, что именно поручено Стэдом мистеру Лонгу узнать от автора статьи 14 октября. Если ему поручено войти в сношение, то ради чего-либо, и не может ли мистер Лонг показать самое письмо Стэда, в котором он делает ему поручение⁴, так как, не читая самой статьи, мистер Лонг едва ли мог надлежащим образом и формулировать то, что Стэд желает знать от автора статьи. Самое лучшее, конечно, если бы Лонг разрешил выписать из письма Стэда то, что относится до статьи «Нового Времени» и автора ее...

В сущности говоря, те основания, которые со слов Лонга в начале Вашего письма Вы приводите к ненапечатанию посланной к Стэду статьи⁵, к ней не относятся, статья эта никаких разоблачений не делает, и есть мнение одного или нескольких лиц, необязательное ни для кого, не исключая и Стэда, если бы даже он и поместил статью в своем журнале. Впрочем, после беседы с Вами и сам Лонг пришел, кажется, к убеждению, что статья может быть напечатана; а если он прочтет ее, и притом с Вашими объяснениями, он еще более укрепится в мысли, что статья не только может, но должна быть напечатана. Прочтя самую статью, он, вероятно, поймет и то, что требуется не сокращение, а именно расширение воинской повинности на всех без всяких исключений, причем она, <воинская повинность,> и теряет свой специальный характер, так что путем расширения военной повинности мы и придем к уничтожению того, что называется милитаризмом.

Из полученных уже Вами писем Вы увидите, что мы просим Вас, если возможно будет, познакомить Лонга с статьями — «Воронежский музей 1998 г.» (напечатана в июне настоящего года в газ<ете> «Дон») и с предисловием к письму Достоевского; но эти статьи необходимо не давать, а прочитать Лонгу, потому что из первой статьи надо многое выпустить. Прочитав статьи, Вы дадите Лонгу два бесплатных урока русского языка, за которые он, конечно, будет Вам очень благодарен.

Теперь следовало бы продолжать предыдущие два письма о Конференции⁶, теперь следовало бы говорить об обращении нынешней, которую можно назвать городскою, воинской повинности в сельскую, или об обращении города в могучее село, но об этом в следующем письме.

В заключение, опять повторим свою просьбу, если это Вас, конечно, не стеснит, приехать в Воронеж. Просим об этом потому без стеснения, что Вы, собственно, любите путешествовать; личное же свидание с Вами дало бы возможность и Вас спросить о многом, и многое сообщить.

Николай Федорович свидетельствует свое глубокое почтение Вам, Вашей мамаше, гг. Северовым, Надежде Степановне и Ю. П. Бартеневым и И. М. Ивакину.

Глубоко Вас уважающий и всею душею Вам преданный Н. Петерсон.

20-го декабря

1898 года.

Г. Воронеж.