Н. Ф. ФЕДОРОВ, Н. П. ПЕТЕРСОН — В. А. КОЖЕВНИКОВУ

22 января 1899. Воронеж

Глубокоуважаемый

Владимир Александрович!

Николай Федорович просит Вас извинить его, что, не испросив Вашего согласия, он решается послать Вам свою пенсионную книжку и просит Вас получить его январскую пенсию; получив же, удержать и деньги, и книжку у себя, так как Никол<ай> Федор<ович> в половине февраля думает поехать в Москву, чтобы поселиться не в самой Москве, а около нее, в Подольске или Сергиевском Посаде, где из этих мест можно найти подешевле комнатку¹. Не можете ли Вы или И. М. Ивакин сделать ему в этом отношении каких-либо указаний, так как Вы знакомы с Подольском, а Иван Михайлович знаком и с Подольском, и с Сергиевым Посадом в особенности, где у него есть и знакомые, — не может ли он кому-либо из них написать по поводу комнатки для Никол<ая> Федор<овича>, который бы, приехав в Москву, где он думает пробыть не больше дня, мог бы отправиться к новому месту жительства, имея уже некоторые указания насчет будущего своего обиталища².

Никол<ай> Федор<ович> очень сожалеет, что Вы ни слова не сообщили из того, что говорил с Вами Лонг в последнее посещение; ведь Вы говорили же с ним что-нибудь. Не сказал ли он чего-либо о статейке «Еще о титуле»³ и о других, которые Вы давали ему; счел ли он нужным отправить их к Стэду или же возвратил их? Все это очень интересно знать. Если Вы опасаетесь очень огорчить Никол<ая> Федор<овича> сообщением неблагоприятных отзывов, то это напрасно, он привык уже и к невниманию и к непониманию, а знать отзывы ему необходимо, потому что отзывы эти, мало огорчая, вызывают на что-либо новое, более разъясняющее общее дело, общую задачу.

При сем прилагается листок начатого было Никол<аем> Федор<овичем> письма к Вам, которое осталось неоконченным⁴, потому что я вырвался ненадолго от своих служебных занятий... После написания этого Никол<ай> Федор<ович> решил не посылать Вам написанного им, чтобы не утруждать Вас разбором того, как он выразился, что и сам плохо разбирает, в письме же, своеручно написанном Никол<аем> Федор<овичем>, к сведению, сообщенному Григорием Александровичем⁵, присоединялся следующий факт из статьи «Памирский поход» («Историч<еский> Вестн<ик>», 1898 г., октябрь, стр. 157-я), в которой говорится о построении укрепления на Памире и между прочим сказано, что в укреплении вместе со складом вещей, пороховым погребом находится и метеорологическая будка, как бы необходимая принадлежность этой крепостцы⁶. А затем в письме было выражено желание, чтобы Григорий Александрович указал в особом реферате на необходимость введения наблюдений в нашей армии при стрельбе и на маневрах, а чрез конференцию и международные договоры привлечь к таким наблюдениям и армии всех других народов. Затем Ник<олай> Федорович выражал радость, что пророчество его по отношению к Вам не исполнилось⁷; он в этом случае никак уже не последует по стопам пророка Ионы, огорчившегося неисполнению его пророчества. Никол<ай> Федор<ович> будет сожалеть, если в Вашу новую статью не вошло то, что Вы слышали по поводу кремации после напечатания статьи — «Любовь погибает»...

Никол<ай> Федорович свидетельствует Вам, Вашей мамаше, гг. Северовым, Н. С., Ю. П. Бартеневым и И. М. Ивакину свое почтение и шлет свои поклоны.

Пользуюсь и я случаем засвидетельствовать Вам мое глубокое почтение. С нетерпением ждем появления Вашей статьи. Глубоко Вас уважающий и душевно Вам преданный Н. Петерсон.

22 января 1899 года.