В. А. КОЖЕВНИКОВУ

Вторая половина сентября 1899. Ашхабад

Глубокоуважаемый Владимир Александрович, посылаю Вам эту выписку и письмо в надежде, что Вы воспользуетесь им для Вашего сочинения¹.

«На Воздвижение по многим местам воздвигал православный люд в старые годы обыденки-часовни, да Церковки малые — по обещанию в честь праздника. В день Воздвижения ставятся придорожные кресты... В обычае также воздвигать-поднимать и кресты на новостроящихся храмах». Существование особого дня строения обыденных храмов показывает, что этот обычай был нередким явлением. Очень жаль, что автор статьи «Праздник Воздвижения в простонародных сказаниях» не сказал, в каких именно местах такие обычаи наблюдаются. Статья эта помещена в «Правительств<енном> Вестнике» № 200. 14 сентября 1899 г. Неизвестного автора. В следующих словах: «С верою помолиться праведному человеку на Воздвиженьев день, так животворящий крест и со смертного ложа подымет», — в этих словах для всякого сына и брата умерших день Воздвижения превращается — «в Воскресения день», а автор статьи замечает в этих словах лишь связь веры с правдою², свидетельствуя об отвлеченности ума и сухости сердца.

Очевидно, у народа Воздвиженье считается праздником строителей храма, а строителями храма хотел он быть весь от мала до велика. Оттого и возник этот обычай, дававший возможность участвовать в строении храма всем. Если постановка креста на Воздвижение была прямым выражением праздника, то дальнейшее усердие превратило эту постановку в строение целого храма, завершавшего<ся> воздвижением на нем креста.

В этом празднике знамения страданий, смерти (крест), исцеляющем от болезни, возвращающем к жизни (Словущее воскресение³), повторились и Страстные дни и Пасха. Таким образом, и весеннее оживание, и осеннее умирание указывало на дело искупления. В осеннем умирании исчезало то, что было нечистого в весеннем оживании.

Но почему в старые годы, по многим местам воздвигал православный народ обыденные часовни и малые храмы, а теперь ограничивается постановкою лишь крестов и, кажется, в очень немногих местах, так что я и не слыхал до сих пор об этом обычае, не слыхал о нем, во-видимому, и Малышевский, написавший большую статью о придорожных крестах...⁴ Конечно, Петровская реформа, отделившая от верующего или верного народа неверных интеллигентов и подчинившая последним первый, не уничтожила, а ограничила строение храмов постановкою крестов. Будем надеяться, что построение школ-храмов-памятников (т. е. с музеями) примирит живущих верою и водящихся разумом, т. е. сомнением, критикою (интеллигентов), примирит в сомнении апостольском, требующем действительности, осуществления чаемого, ожидаемого.

Заповедь о построении школ-храмов дана Поправшим смертью смерть, как указание пути, каким будет возвращена жизнь сущим во гробех. Под словами «научите всех» разумеются школы, повсеместно устрояемые, разумеется дело или литургия собирания и оглашения, т. е. воспитания всех, а под крестяще разумеются храмы, в коих крещенные, усыновленные Богу исполняют долг к отцам (Евхаристия — благодарность). Исполнение долга будет лишь поминовением, пока не совершится полное объединение. Свидетельствую мое глубочайшее почтение Марии Григорьевне, Сергею и Михаилу Михайловичам.

Преданный Вам

Н. Федоров.