Идея
Принципы
Состояние
Перспектива
Слова благодарности и не только …

Профессор Б.С.Илизаров

существует Центр документации "Народный архив". Срок не большой, но если учесть время, когда возник и в котором существовал архив, то не такой уж он и маленький. За это бурное и не всегда прекрасное время масса интересных и перспективных начинаний возникло и погибло или так и не выбралось из эмбрионального состояния. Однако, Народный архив не только не заглох, но с уверенностью входит в третье тысячелетие.

Конечно, за окном не предрассветный сумрак средневековья. Но и современный человек не может не насторожиться вблизи тройной хронологической грани: вот-вот мы ступим за неосязаемую черту столетия, тысячелетия и двух тысячелетия. Что там? Скорее всего, все тоже: рождение, жизнь, смерть… Но, кто знает?.. Нам не дано предугадать даже то, что произойдет завтра на рассвете.

Рождение, жизнь, смерть… Можно впасть в уныние, предчувствуя тоску вечного колеса жизни, воспринимать ее как карму. Но можно принимать жизнь и как дар — или Бога, или великого слепца — Случая. Так или иначе, но никто не в состоянии быть равнодушным к себе, к своей жизни, к своему прошлому и будущему. Мы сами, наша жизнь, наша судьба, наша свершенность — это высшая внутренняя ценность. И в этом нет примитивного эгоизма. Сказано было: любите ближнего своего, как самого себя. Значит, чтобы понять, как любить другого, надо полюбить себя. Человек начинается с самоутверждения. Многие застывают в этой фазе "замкнутого Я". Как жаль! Но значительное большинство выходит намного дальше своих внутренних границ.

Наша личность не кончается границами нашего тела. Огромная часть нашего Я — это наши близкие. И дело не только в родственных чувствах или генетической близости. Миллионы людей не испытывают никаких родственных чувств. Часто эти чувства отрицательны. Даже дети — эта, выражаясь библейским языком, плоть от плоти нашей — нередко восстают на родителей. Да и родители бывают, недостойны своих детей. А отношения с более дальней родней у многих складываются еще более причудливо. Дальний может быть ближе, чем близкий. Тем не менее, часть нашего существа — это одновременно и часть их существа, часть нашего сознания — это и часть их сознания. Частицы нашего Я продолжают резонировать в других как отголоски бесконечно затухающего эха, после каждого прямого или косвенного соприкосновения с ними. Любя и ненавидя друг друга, сплачиваясь и отрицая, мы создаем формулу "расширенного Я". Мы сплетаемся друг с другом, но не так, как корни многолетних трав. Мы прорастаем друг в друга, но не так как срастаются клетки многоклеточного организма. Наши связи — это не только связи контовской или марксисткой социологии. Мы не коллективны, но мы и не отдельны, не атомарны. Мы все вместе, живые и мертвые — это особое измерение Вселенной.

Когда умирает человек, в человеческой Вселенной образуется затемненная область, как бы "черная дыра". Вслед за человеком в ней исчезает все то, что связывало его с миром. Вся совокупность этих "черных дыр" и есть коллективное прошлое человечества. Как личное, так и коллективное прошлое — это не пустота и не воображаемая реальность. Это и не сновидческое "коллективное бессознательное" Карла Юнга. И это не распадающееся вместе с телом и вещами тление. Все перечисленное лежит в настоящем. Прошлое — это иная, это "расфокусированная" реальность. Поэтому все прошлое, в принципе, может быть восстановлено, воскрешено, "сфокусировано" вновь, но, конечно, в новом, ином жизненном качестве.

Воскрешение отдельных проявлений жизни — это обыденная повседневность. Мы сталкиваемся с этим чудом каждый день, можно даже сказать – каждый миг. Благодаря формуле "расширенного Я", умерший или просто отсутствующий человек воскресает до тех пор пока его помнят. Помнят — значит живешь. Но одно-два поколения помнящих тоже умирает, а вместе сними, погружается в затемненную область прошлого тающий образ. Повезет тому, кто волею случая или благодаря своим особым качествам останется в памяти многих поколений, о ком напишут историки, соберут исторические источники архивисты, музейщики, краеведы, коллекционеры. О ком поставят спектакли, снимут кинофильмы и т.д. Но большинство обречено на забвение, или, в лучшем случае, на редчайшее искрообразное, без образное воскрешение. Так археолог воскрешает народы и культуры, но крайне редко людей. Историк – народные массы или героев, но почти никогда – людей.

Таким образом, мертвые устремлены в будущее, живые — в прошлое, не родившиеся — в настоящее. Умирая, мы алкаем будущего воскрешения; живя, мы постоянно вглядываемся в прошлое, чтобы соизмерять себя; рожая, мы проращиваем жизнь в настоящее.

Современные люди убеждены в том, что как до них, так и после них были и будут земля, небо, воздух, огонь и звезды…Однако, когда мы приходим в эту жизнь, мы устремлены в нее, ничего не зная о прошлом, и даже не понимая того, что нас ждет будущее. Ницше утверждал, что животное тем и отличается от человека, что у него нет прошлого. Ему казалось, что пасущаяся на лугу корова тут же забывает то, что случилось с ней минуту назад. Но достаточно хотя бы раз посмотреть на то, как буренка встречает свою хозяйку или отставшего теленка, чтобы усомнится в справедливости слов великого безумца. Но в отношении людей он прав: человек — это животное с долгой памятью. Жизнь нужно нажить! И речь здесь не только о продолжительности жизни высоко организованной колонии клеток, а о наполненной качественности жизни.

Прошлое для нас, живых, особо притягательно в той степени, в какой оно сливается с настоящим. Слияние настоящего с прошлым, превращает нашу жизнь в вершину, в венец истории человечества. В какую бы эпоху человек не жил, и не зависимо от того оценивает ли он ее как эпоху подъема, упадка или застоя, в любом случае — его эпоха воспринимается им как высшая точка, с которой виден весь исторический ландшафт. Можно подумать, что человек только для того и восстает из небытия, чтобы добавить свою толику к прошлому, к истории, к "вершине"... Жизнь и История суть едины.

Прошлое дает нам удивительное ощущение уникальности и одновременно ординарности нашей жизни. Действительно, в любой прожитой жизни нет ничего такого, чего бы не было в жизни другого человека. В тоже время все, что происходит с нами — это сугубо наше, оно уникально неповторимо. Мы желаем и боимся быть как все, мы боимся и желаем быть уникальными, не похожими ни на кого. Судя по всему, эта спасительная двойственность жизни инстинктивно улавливается даже младенцем.

Такова вкратце идеология "Народного архива".

Архив был создан в декабре 1988 года,после того как фонд "Культурная инициатива" (фонд Дж. Сороса) поддержал эту идею и проект получил на первых порах материальную поддержку. В первый же год сложилась структура архива и основные направления его деятельности. Структура была достаточно гибкая. Иногда она менялась в зависимости от научных задач и материальных возможностей. Сразу выявились три-четыре основных направления. В первую очередь, это были сбор, обработка и хранение личных фондов граждан СССР, а также сбор документов многочисленных политических и религиозных, экологических, культурных и других общественных организаций, которые возникали и распадались в огромном количестве во всех республиках СССР. Мы начали также сбор писем граждан страны в редакции газет и журналов. Речь идет о письмах людей, которые рассматривали эти издания как единственную возможность откликнуться на злобу дня. В рамках "устной истории" мы в течение десяти лет брали интервью, делали видеозаписи людей с неординарной судьбой, но такой обычной биографией.

С первых же дней мы заявили, что не выступаем в качестве конкурентов Государственной архивной службе СССР. Мы просто заняли издревле пустовавшую нишу – объекты комплектования, документами которых государственные архивы, как до революции, так и в советское время пренебрегали. В первую очередь это относится к личным архивам так называемых "рядовых" людей. Дореволюционная архивная и историческая наука об этих проблемах почти не задумывалась. Да и низкий уровень грамотности и общей культуры народов царской России мало способствовал этому. После революции, и даже после осуществления программ всеобщего образования положение мало изменилось. В 60-е и особенно в 70–80-е годы архивисты, историки, источниковеды довольно бурно обсуждали вопросы комплектования архивов "общенародного" государства документами не очень выдающихся граждан. Но дальше общих разговоров дело не пошло. Да иначе и быть не могло, так как государство "рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции" не видело ничего ценного в том, что происходило вне официальных, государственных институтов. В конечном счете, государство как некую "сверх персону" интересовала только своя, "личная" история. История же подлинной личности, история Человека была ему нужна лишь в той степени, в какой она была частью истории этого монстра.

Насколько известно, вопрос о тотальном сборе массовых личных документов и коллекций не ставился в то время и в развитых демократических государствах. Современным "массовым" человеком в основном занимались социологи, политологи, философы. И только историки знаменитой школы "Анналов" изучали историю "повседневности", но средневековую. Впрочем, и для последних интересен был не сам человек как центральный субъект истории, а история создаваемой им повседневной культурной среды. Мы, по-видимому, одними из первых поставили в практическую плоскость вопрос о тотальном сборе источников и информации, отражающих индивидуальную жизнь каждого человека.

Другая идея – отказ от оценочных суждений как принципа работы архивиста. Как в советском, так и в зарубежном архивоведении сложились так называемые критерии ценности архивных документов. В отечественном архивоведении система критериев доведена до абсурда и так заформализована, что превратилась, в конечном счете, в набор мертвых инструкций. Возникла некая формальная шкала оценки "исторического вклада" каждого человека и "информационной" значимости каждого вида документов. В "бесклассовом" и "общенародном" государстве все было расфасовано на ценное, мало ценное и совсем не ценное. В этот "ценник" попали учреждения и люди, их деятельность, а также следы их деятельности — документы, источники, информация. На самом же деле государству в лице Государственной архивной службы СССР (а ныне России) нужно "научно" оправдать практику комплектования архивов, когда за основу берется сохранность государственной истории, так как оно (государство) эту историю видит. Все это, конечно, не означает, что в современных государственных архивах собрана не та информация и не о том. Это лишь означает, что как советская, так и современная архивная практика под прикрытием псевдонаучной терминологии оставляет за бортом не менее, а в чем-то более ценную информацию. Это информация о феномене человека.

В Народном архиве мы отказались от принципов традиционной экспертизы ценности документов. Мы принимаем практически все, что считает ценным главный "коллективный" эксперт: фондообразователь и фондодержатель, коллекционер, архивист, историк, человек, принесший с улицы пачку квитанций или писем. Для нас ценно все то, что представляет хоть какой-то интерес для любого другого человека. На практике это означает, что мы берем все, так как для нас нет "серого", "массового", "рядового", порочного, "обычного" человека. Мы не страшимся вслед за знаменитым испанским философом Ортегой-и-Гассетом очередного "восстания масс". Мы приветствуем то, что "массовый" человек занимает очередную нишу человека "выдающегося" (аристократа по происхождению и аристократа духа, сверхчеловека, гения и т.д.). Что он устремляется вслед за ним не только к материальным и культурным благам, к творчеству, но и к историческому бытию, добиваясь и с нашей помощью права на бессмертие. Каждый человек, где бы и когда бы он ни родился, обладает этим правом самим фактом появления на свет.

Народный архив принимает не только практически все документы (из чисто рациональных соображений мы иногда не берем на хранение большое количество дубликатов), но и документы от любого человека (или организации) вне зависимости от его социального и национального происхождения, партийной и конфессиональной принадлежности, моральных, этических и других качеств. Провозгласив, что каждый человек имеет право на личное бессмертие, мы тем самым связали себя обязательствами принимать все и от каждого. В данном пункте мы не только вступаем в противоречие с современным государством, но и с большинством религиозных доктрин, в которых идея воскрешения и бессмертия рассматривается как особая даруемая свыше благодать. Я убежден, что в будущем жизнь "бессмертного" мало чем будет отличается от ощущения обычной, "смертной", жизни. Возможно, разница лишь в том, что не жизнь, а смерть будет рассматриваться в качестве отдаленной, но желаемой цели. Как утомленный длительной дорогой человек жаждет уснуть и забыться, так и утомленный жизнью человек должен обладать правом исчерпать себя полностью даже в качестве исторического мифа или предания. Ведь жить — это значит чувствовать. Но бесконечно чувствовать человек не может. Как и сейчас выбор — жизнь или смерть, так и в будущем — историческая жизнь или смерть должен быть подвластен.

К настоящему времени в Народном архиве собрано более четырех семидесяти архивных фондов и коллекций, более ста тысяч дел и еще более значительное количество россыпи. Полная оценка затруднена, так как архив комплектуется в основном документами, попадающими к нам в виде коллекций или россыпи, а не в виде заранее сформированных "дел", как это практикуется в деятельности государственных архивов. Кроме того, мы имеем дело не с полноценными классическими фондами, а с их фрагментами. Это еще в большей степени затрудняет учет, а процесс организации и описания документов делает очень трудоемким. Положение усугубляется также и за счет того, что к нам поступает чрезвычайно разнообразная по составу и виду документация. Встречаются практически все виды документов государственного делопроизводства и все виды документов личного происхождения: письма, фотографии, фото, видео и кинопленка, звукозаписи, дневники, записки, художественные и научные произведения, рисунки, графика, чертежи, фотоальбомы и т.д. и т.п.

Помимо видового разнообразия к специфике Народного архива следует отнести и то, что основная масса документов охватывает период с конца XIX по 90-е годы XX вв. И хотя у нас есть отдельные коллекции документов, относящиеся к XVIII и первой половине XIX вв., все же Народный архив в большей степени отражает историю жизни россиян нового и новейшего времени.

В нашем архиве представлены документы людей различных социальных слоев и групп. Конечно, это в первую очередь документы интеллигентных слоев, а так же, условно говоря, городского мещанства и чиновничества. Но есть документы, отражающие жизнь сельских жителей и провинциальных городов как современной России, так и других республик СССР. Наиболее активно архив комплектовался в период 1989–1996 гг. В последние годы в связи с материальными и организационными трудностями комплектование архива стало менее интенсивно, но зато возрос уровень работ по описанию документов. Об этом свидетельствуют вышедшие в последние годы сборники документов, публикации в периодической печати, участие архива в многочисленных выставках и, наконец, выпускаемый ныне путеводитель по архиву. Несмотря на очевидные недостатки, нам все же удалось довести эту работу до определенного рубежа.

Вступая во второе десятилетие своего существования, работа Народного архива приобретает новые качества. Стабилизируется его материальное положение, хочется надеяться, что в ближайшее время городские власти положительно решат вопрос о постоянном помещении. В качестве далеко идущей перспективы можно рассматривать проект открытия филиала Народного архива в пространстве Интернета. С этим предложением к нам обратилась группа специалистов в области современных информационных технологий - Центра Российской Биржи возглавляемой С.Т. Петровым. Интересны сами обстоятельства нашего знакомства и налаживания сотрудничества. Еще до публикации на страницах журнала "Знание и сила" моей статьи о Народном архиве она появилась в Интернете, где сотрудники С. Т.Петрова ее и обнаружили.

Когда-то в самом начале нашей работы была мысль формировать Народный архив сразу как бы в двух ипостасях. С одной стороны, это должно было быть вполне традиционное архивное учреждение, основу которого составляют подлинные документы. С другой же стороны, в связи с тем, что сохранить подлинники в полном объеме не представляется возможным, предполагалось копировать их с помощью современной техники на лазерные диски, а подлинники возвращать владельцам. Ясно, что при этом теряется важнейшая информация, но зато почти безгранично увеличивается объем хранения. Благодаря поддержке благотворительного фонда "Культурная инициатива" нам была передана современная информационная техника и объемные лазерные носители. Однако, в связи с финансовыми трудностями осуществить на практике вторую часть проекта не удалось. Хочется также отметить, что совместно с Н.И. Добрушкиной был разработан новый подход к организации научно-справочного аппарата, приспособленного к многоступенчатому и многоаспектному описанию, учету и поиску документов как единого процесса в компьютерной форме. В сочетании с современными носителями информации мы впервые подошли к организации "электронного" архива для сугубо гражданских, гуманитарных целей. Но и это не удалось довести до практического решения.

Новые перспективы и практически неограниченные возможности Интернета позволяют вернуться к старой идее на новой основе. "Безграничный" объем виртуального пространства позволяет собирать, хранить и использовать в любой точке земного шара любую заложенную в "Цифровой Народный архив" информацию. Первая страничка "Цифрового Народного архива" уже открыта по адресу: http://ci.re.ru/nca Следите за информацией. В скором времени мы не только будем принимать документы в традиционной форме, но и за символическую плату будем размещать любую информацию в нашем цифровом филиале.

Насколько известно, первыми по этому пути двинулись граждане США. Ныне в Интернете свои воспоминания и пожелания потомкам может разместить любой гражданин этой страны. Однако хаотичность этого процесса, отсутствие организующей идеи, отсутствие единой научной поисковой системы превращают его в некое подобие информационной игры для пожилых. Народный архив предполагает, используя наработанные идеи и практику, предложить новую модель упорядочения (организации) информации в "Цифровом Народном архиве", научно-обоснованную систему поиска и защиты информации от нежелательного доступа. С самого начала человек должен обладать правом не только на публичность, но и на тайну личной жизни. Только он сам имеет право выбора.

Виртуальное пространство практически безгранично, а новые формы консервации информации позволяют ставить вопрос о долговечном или практически вечном ее хранении. Очередной шаг решения проблемы воскрешения и бессмертия может быть сделан уже сейчас и он может быть начат с тотального сбора всей человеческой, социальной информации, созданной на планете Земля.

За десять лет в Народном архиве побывали сотни и тысячи людей. Я хочу поблагодарить в первую очередь тех, кто доверился нам, и принес в архив можно сказать самое дорогое: свои мемуары, письма и фотографии ближайших родственников, отцов и матерей, детей, бабушек и дедушек. Спасибо Вам! Я хочу поблагодарить тех, кто не поленился и проявил доброту, найдя на помойке, на чердаке, на антресолях или в гараже кипы пожелтевших рукописей, газет, журналов и принес их сам или прислал по почте в Народный архив.

Я особенно благодарен тем, кто с первых лет и до настоящего времени работает в Народном архиве, несмотря на бесконечное безденежье, неустойчивое положение и постоянное давление различных чиновников и их челяди (от которых, к сожалению в значительной степени зависит судьба нашего начинания). В первую очередь я хочу поблагодарить старейших и нынешних работников Народного архива: Г.И. Попову, Т.М. Горяеву, Г.С. Акимову, В.Е. Антонец, М.Н. Кохтеву, М.Ю. Соколинскую, И.Б. Томан.

Я хочу поблагодарить также тех, кто в разное время по разным причинам ушел из Народного архива, но вложил в него часть своей души: С.В. Пашкова, Г.А. Бордюгова, О.В. Пашкову, Р.Б. Котельникова, Е.М. Бурову, Л.П. Афанасьеву. Здесь же слова благодарности: Е.М.Добрушкину и Н.И.Добрушкиной, А.Б. Каменскому, З.П. Иноземцевой, Н.И.Ходаковскому, Л.П. Фомичевой, Н.А. Ландышевой, И.Г. Мироновой, Е.А. Дюдиной, Т.В. Суздальцевой, А. Вайсбергу, М. Москалеву.

Я благодарен также бывшим студентам МГИАИ-РГГУ: А. Макаркину, Я. Леонтьеву, И. Кутиной, О. Давиденковой, И. Солодкой, М. Оркину и другим, стараниями которых Народный архив пополнялся документами, которые иначе никогда бы не сохранились. В самые трудные времена они поддерживали Народный архив своим оптимизмом.

Нам очень помогала и помогает бескорыстная поддержка прессы и радио. О том, кто и когда давал о нас информацию в печати можно узнать из списка публикаций в конце справочника. Но работавших на "Радио России", в программе "Вести" А.Ю. Нехорошева и И.Е. Горяева надо упомянуть особо.

Я приношу благодарность и тем, кого обычно относят "к сильным мира сего". Это в первую очередь бывший помощник Президента России, секретарь Совета безопасности Ю.М. Батурин. Во многом благодаря ему нам удалось продержаться в самые трудные годы. Я хочу также поблагодарить бывшего министра информации России М.А. Федотова, а также бывшего зампреда Правительства России М.Н. Полторанина за их разовую, но вовремя подоспевшую помощь. На определенном этапе нам помогал бывший зампред Правительства СССР, нынешний глава Комитета по кинематографии А.Н. Медведев.

Особая благодарность американскому гражданину, предпринимателю Дж. Соросу, материальная поддержка которого через фонд "Культурная инициатива" позволила в самом начале воплотить идею в жизнь.

Спасибо российским предпринимателям И.И. Филимонову и В.С. Корсетову.

Спасибо немецкому профессору Манфреду Хайнеманну и российскому историку-архивисту А.В. Доронину, благодаря финансовой поддержке которых удалось довести работу по созданию путеводителя до конца и осуществить это издание.

Особую благодарность хочу выразить членам правительства Москвы, в первую очередь мэру Ю.М. Лужкову и префекту центрального округа А.И. Музыкантскому, благодаря которым архив не был прикрыт не в меру ретивыми московскими чиновниками. Я хочу поблагодарить и сотрудников Москомимущества, и в первую очередь В.А. Круглову, а также сотрудницу ЦАО С.А. Козыревскую, которые в течение нескольких лет поддерживали в нас уверенность.

Однако я не могу быть благодарен некоторым моим бывшим коллегам по МГИАИ-РГГУ и некоторым руководителям Главархива СССР, чьих имен не называю, но которые активно мешали и "путались под ногами". До нас доходили и доходят достоверные сведения, что в американской и западноевропейской прессе и на радио время от времени появляется информация о Народном архиве от людей, не имеющих к нам прямого отношения. Во всем этом только одно приятно – значит, идея Народного архива настолько привлекательна, что к ней не прочь примазаться. Впрочем, спасибо и им за рекламу Народного архива.

Я благодарен многочисленным корреспондентам, которые присылают письма со словами поддержки. Ваше "расширенное Я" будет еще долго резонировать в сердцах работников Народного архива. Я надеюсь, что новое качество, которое приобретет Народный архив на втором десятке лет своего существования обогатиться не только новыми идеями, новыми документами и информацией, но и позволит продвинуться к воплощению мечты о воскрешении и бессмертии. Я думаю, что новое поколение работников Народного архива сделает это лучше нас.