Ну и с детьми ходили, работали. Там у нас была, вам рассказать, была такая рыга в поле. И едя ра… ну назначен рабочий, едя на лошаде. Кла… кладем люлечку с собоя. И берешь, дежли у мене есть малыш. Там у кого постарше, ему шесть, семь ли лет, он с соб... она с собой береть. Этот малыш сидить с этим, маленьким. Там нам козлы подделали, делають, чтоб люлечки повесить на эти козлы-то. И дети лежать, а эти уж малыши-то поболее-то, их качають. А мы тогда работаем: косим там, вяжем, и чё-то на поле-то? Вот так тады работали-то! А сейчас хорошо, легко.

И тогда-то у нас в деревне детей помногу было: у кого шесть, у кого семь. А у нас вот бабушка родила четырнадцать человек! Ну только тогда из четырнадцати у ней семь человек осталось: умирали. Вот тётка моя, тогда мы жили вот как. Вот у нас сейчас, скажем, дом. У всех ведь свои дома были. Ну двадцать, двадцать метров, скажем, дом. В этом дому пятнадцать душ находилось. Видишь, как было, жила… жилось-то нам. Пятнадцать душ в этом дому, вторые нары. Вот мы здесь ходим, а эвон кверху вторые нары. Туда маленькие, этих взрослых-то вот, не таких малышей-то, а какие вот лет по пять, по шесть - это на эти нары. Там постелють им, они спять. А эти, взрослые вот, на полу. Солому вечером натаскають, стелють, все подряд, коечек не было в дому ни у кого. А сейчас-то видишь, какая жизнь-та: койки, всё на свете в дому стоять. Вот мы остались щас со стариком вдвоём, а у нас-то, вы видите, какая здание-то? Ну только вот весной приезжает эти вот из Москвы там вон, кто на месяц, кто на сколько. А зимой у нас никого нет, мы вдоём. И все мы щас живём в деревне, в деревне остались. Семьи-то какие - трое, двое, а ведь взрослые-то уезжають, или куды-то определяются, а ведь дома-то огромные. А тогда жили-то, я говорю, семьями: вот вот три снохи, отец, мать и внучаты, и все жили вместях, а теперь-то уж все вот разбредаютцуть, всё разбредается.