ПО ПОВОДУ СТАТЬИ С.С. СЛУЦКОГО «ХРАМ СВ. ТРОИЦЫ ПРИ РУМЯНЦЕВСКОМ МУЗЕЕ» ¹²¹

«...Благодарение Богу, христолюбивое усердие не перестает созидать алтари и храмы, и на одной неделе не один алтарь освящен и не один еще готовится к освящению»¹²².

В статье Сергия, скрывшего свою фамилию под 3-мя соединенными, но не сливающимися звездами, как бы под символом Св. Троицы, следовало бы первый эпиграф сократить и оставить только конец, который доказывал бы, что Москва первой половины XIX века была не ниже, не хуже, по чувству, по крайней мере, чем Москва XV, XVI веков, когда строились обыденные храмы. Ответ на это воззвание покажет, способна ли Москва XIX столетия предпочесть сознательно обычай древних веков слепой суеверной моде нашего отрицательного века.

«Во время внутреннего объединения и освобождения от ига мусульманской орды <пр. Сергий> подымал», во-первых, не знамя только, но и хоругвь Св. Троицы, как бы говоря своим почитателям, что из-за почитания его не следует забывать чтимого им Триединого Бога. Во-вторых, не события только (объединение и освобождение) вызвали поклонение Св. Троице, а само поклонение хотело быть подобием нераздельной <и> неслиянной Троицы, хотя и весьма далеким от чтимого образца. Автор отвергает не только живоначальную, но нераздельную и неслиянную Св. Троицу как образец и полагает, что только храм Сергия имеет нужду в пополнении храмом Троицы, который представляет решение вопроса о соединении храма и музея. Согласно статье Сергия***, Москва имеет три органа памяти по числу трех великих духовных деятелей, но отделять трех великих ее деятелей, двигателей объединения, как и разделять самую память, значит действовать не согласно с учением Пресв. Троицы. Церковь соединила память сперва трех святителей, потом присоединила к лику их четвертого, а теперь следует присоединить пятого к собору четырех Московских чудотворцев*, которые также были чтителями Триединого Бога, и день 5-го октября был бы днем памяти не четырех Московских святителей, а пяти Московских чудотворцев¹²³. (Автор оскорбляет Москву, полагая, что не найдется достаточного усердия для бесплатного построения храма.)

Если не должно отделять музеев от храмов, то не следует и совершенно сливать их. Конечно, не те немногие рукописи и старопечатные книги, которые находятся при Успенском Соборе и Чудовом монастыре**, называет автор Музеем, а самые собор и монастырь. Но, не отличая их в нынешнем состоянии от музеев, уничтожают науку и подлинный Музей, так же как если бы Музей в его отдельности от храма назвали храмом, то уничтожили бы веру и сузили знание и дело. Вопрос о соединении светского и духовного, знания и веры, Музея и Храма, в высшей степени трудный вопрос, но который стоит на очереди.

В 4-м параграфе говорится, что «для храма нужны только стены, а древние иконы, священные сосуды, книги нашлись бы в хранилище Музея», но тут забывается, что к Евангелию, лежащему на престоле, к сосудам, стоящим на жертвеннике, прикасаться не могут светские руки.

Первый параграф с недостаточною ясностью высказывает вопрос о том, способна ли Москва, освящавшая не один храм на одной неделе в тридцатых годах XIX столетия во время холеры, будет ли она способна в конце XIX столетия построить храм, имеющий и религиозное, и научное значение?

Второй параграф делает три капитальные ошибки: разделяет органы памяти Москвы, отделяет и трех ее объединителей, лишает догмат Троицы не только живоначальной, но нераздельной и неслиянной, значения заповеди и образца, признавая притом, что только Храм Сергия имеет нужду в пополнении храмом Троицы.

Третий параграф: C*** делает из безденежного построения храма (неосуществимый) идеал, а не проект.

Четвертый параграф: говорит догматически о том, что должно быть вопросом о соединении духовного и светского в храме Пресв. Троицы, и заканчивает грехом не на словах, а на деле, посылая деньги.

* * *

Предложение построить при всех церквах (к сожалению, эти слова были пропущены), каким бы праздникам или святым они ни были посвящены, Свято-Троицкий храм-школу, Слудскому кажется произволом: «я хочу храм Покрова, а вы навязываете мне Троицкий», т.е. Слудский признает лишь рознь и знать не хочет о единстве, тогда как присоединением к местному храму общехристианского, всемирного, без всякого стеснения устраняется рознь, т.е. вносится единство, всеми в глубине души желанное и чаемое или уже отчаянное. Возражение раскрывает и необходимость соединения храмов Просвещения с храмами Троицы и открывает глубочайший смысл присоединения храмов Троицы ко всем церквам. Это присоединение показывает, что молитвы [не дописано.]

____________________

 * Служба святителям могла бы быть заменена службою Российским чудотворцам.⁹⁹.

** и которые следовало бы передать в общий Музей, соединение коего со всеми другими Музеями, не исключая Патриаршей ризницы и Синодальной библиотеки, составляет настоятельную необходимость.

С. 63 - 64

КОММЕНТАРИИ

¹²¹ Под этим названием нами объединены две федоровские заметки. Первая печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 7, ед. хр. 40 (копия рукой Н.П. Петерсона – к. 3, ед. хр. 4, лл. 106–107), вторая: к. 8, ед. хр. 46, л. 2 об. (копия рукой Н.П. Петерсона – к. 3, ед. хр. 4, л. 44). Статью С.С. Слуцкого см. в приложении к настоящему тому. – 63.

¹²² Цитата из «Слова по освящении храма и по принесении Господу Богу молитв о предохранении от губительной болезни», произнесенного Филаретом, митрополитом Московским 18 сентября 1830 г. во время эпидемии холеры // Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. Т. III, М., 1877, с. 151. Полный текст цитаты был приведен в качестве первого эпиграфа к статье С.С. Слуцкого.

По содержанию данная заметка Федорова частично перекликается с его письмом
С.С. Слуцкому (см. в Т. IV наст. изд.). По тону она резче и критичнее и, вероятно, была написана позднее – уже тогда, когда стало ясно, что план построения Троицкого храма при Румянцевском музее не может быть осуществлен. Будучи убежден, что учение «всеобщего дела» выражает глубинные потребности всех людей, всех поколений, прошедших и будущих, что основанные на нем проекты должны быть внятны и дороги каждому, в ком живо чувство родства, Федоров часто приписывал непонимание и равнодушие к этому учению, отказ от осуществления его проектов неточности собственных формулировок, неудачности выражений, неадекватности в передаче мысли. Эти упреки мыслитель адресовал и тем, кто выступал с его идеями от своего имени, перелагал их собственным языком и стилем. – 63.

¹²³ 5 (18) октября Православная церковь празднует день памяти святителей Московских митрополитов Петра (†1326), Алексия (†1378), Ионы (†1461), Филиппа (†1569). Празднование трем первым святителям было установлено в 1596 г., св. Филипп присоединен к ним в 1875. Федоров считает необходимым включить в «собор четырех Московских чудотворцев» и преп. Сергия Радонежского (впоследствии в их число вошел патр. Гермоген (†1612)). Три органа памяти Москвы – Успенский собор, построенный в 1326–1327 гг. по почину и благословению митр. Петра (в стене собора находится гробница святителя), Чудов монастырь в Московском Кремле (основан митр. Алексием в 1365 г.; там же покоились и его мощи) и Румянцевский музей с храмом Николая Чудотворца, в котором имелся придел преп. Сергия. – 63.