* * *

Вопрос об иконах в память жертвователей есть вопрос очень трудный и очень сложный¹²⁴.

1) Такого рода поминовение должно ли относиться к одним крупным жертвователям? Не должны ли мы почтить память даже того Владимира***, который первый откликнулся (и прислал в редакцию «М<осковских> Ведомостей>» 35 рублей) на призыв к сооружению храма Пресв. Троицы, хотя самой жертвы не было, по не зависящим, однако, от жертвователя причинам. Не говорю уже о самом авторе статьи и жертвователе тысячи рублей.

2) Не должно ли на иконе Владимира Святого написать имя этого первозванного жертвователя на храм Пр. Троицы, хотя он, полагаем, еще жив, и да продлит Господь Бог его век и сподобит дождаться построения храма Животворящей Троицы.

3) Нельзя ли митрополиту Алексию, икона которого имеется в память хранителя Рукописного Отделения А.Е. Викторова, вложить в руки Новый Завет, исправленный с греческого текста и составляющий, вероятно, задушевное дело, дело жизни Святителя? И А.Е., конечно, рад бы был, если бы увидел день, когда издан этот труд творца умственного подъема Московского Государства XIV века!¹²⁵

4) Нельзя ли и другого хранителя того же Отделения почтить, <в> наступающую (8 декабря) годовщину, написанием иконы Святого, имя коего он носит (21 сентября). Паче же всего нужно подумать о том, не злоупотребляем ли мы добротою и щедростью Вячеслава Ивановича, которого я подозреваю и в 1000 рублевом пожертвовании на сооружение храма
Пр. Троицы?¹²⁶

Не следует ли по окончании указанных работ просить В.И. приостановить работу, и между тем следует заняться изысканием дня рождения и тезоименитства или вообще даже биографий жертвователей? А может быть, и Директор¹²⁷ назначит какую-нибудь сумму на издание этих биографий?

С. 64 - 65

КОММЕНТАРИИ

¹²⁴ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 8, ед. хр. 58 (копия рукой Н.П. Петерсона – к. 3, ед. хр. 4, л. 172). Предмет заметки – увековечение памяти жертвователей на построение храма Пресвятой Троицы при Московском Публичном и Румянцевском музеях. Сохранению памяти об участниках больших и малых исторических событий – особенно из числа тех, что входят в священную летопись воскресительного подвига, – Федоров придавал большое значение. Такое сохранение он считал и воспитательным, образовательным актом, и первым шагом на пути к будущему уже реальному восстановлению. В идеале увековечение всегда представлялось мыслителю в виде иконы-картины или стенописи, изображающих само событие и всех участников его, причем сам тип иконной живописи позволял запечатлеть их как бы уже преображающимися, совлекающими с себя ветхое, смертное естество. В данном случае речь идет о более традиционном способе поминовения – помещения в храме икон тех святых, имена коих носили жертвователи. Предлагает Федоров и издание сборника биографий жертвователей. – 64.

¹²⁵ Археолог и библиограф Алексей Егорович Викторов (1827–1883) состоял хранителем отделения рукописей и славянских старопечатных книг в Румянцевском музее с 1862 по
1878 гг. Рукопись Нового завета, исправленная по греческому оригиналу и переписанная рукой митрополита Алексия (см. примеч. 123, а также примеч. 18 к «Статьям религиозного содержания» – Т. II наст. изд., с. 447), была издана в 1892 г.: «Новый завет Господа нашего Иисуса Христа. Труд списателя Алексия, митрополита Московского и всея Руси». М., 1892. – 65.

¹²⁶ Другой хранитель отделения – надворный советник Семен Осипович Долгов (занимал эту должность с 1889 по 1901 гг.). В.И.– неустановленное лицо. Вероятно, именно о нем идет речь в письме Н.Ф.Федорова Н.П.Петерсону от 18 декабря 1892 г.: «Для наружной росписи храма, в которой должно бы выразиться теснейшее соединение Музея с Храмом, знания с верою, Вячеслав Иванович предлагал написать 17 картин». – 65.

¹²⁷ Василий Андреевич Дашков (1819–1896), ученый-этнограф и общественный деятель. Был директором Московского Публичного и Румянцевского музеев с 1867 по 1896 гг. – 65.