ЮРИСТУ И ЭКОНОМИСТУ БРАВЕ, КАК АВТОРУ ИСТОРИИ (НЕЧЕСТИВОЙ) МУЗЕЯ13

«Полюбить право» — это не только нечестивое слово, но и такое, которое заключает в себе вопиющее противоречие. Любить право — невозможно, ибо оно, право, есть отрицание любви. Недостаток любви породил право, закон есть наказание блудным сынам, несовершеннолетним <за непонимание и отсутствие любви>. Тепло и холод — далеко не так противоположны, как любовь и право. Нечестивость этого выражения, т. е. «полюбить право», усугубляется тем, что оно произнесено в Музее, хотя и без желания оскорбить учреждение, которому Вы делаете великое благодеяние, давая ему Историю, делаясь его Историографом, и особенно открывая ему то, чем он должен быть. А он должен быть именно неюридическим, ничего в себе принудительного не заключать, а быть выражением, более и более полным, добровольности на место принудительности, супралегальности на место законности.

Юристы с окаменелыми понятиями говорят, что принудительность есть болезнь права, но эта болезнь тогда только будет излечена, когда вновь любовь заменит право, т. е. право есть патология, болезнь, а любовь — терапия. Закон потому и нужен, что человек для человека есть lupus¹⁴. Закон — цепь: <как> полюбить тюрьму? полюбить цепи?

Отсутствие юридического есть, можно сказать, в Музее факт: никаких принудительных мер до сих пор не было употреблено ни при Дашкове, ни при Веневитинове, ни при Корше, ни [при] Стороженке¹⁵.

Добровольность же и супралегальность еще не факт, но и не идеал, который никогда не будет достигнут, а проект, который и осуществится, когда Музей получит значение всенародного, т. е. более чем земского, чем желал его сделать Кошелев¹⁶, и значения священного, чем, по-видимому, хотел его сделать г. С. С., который предлагал построить в один день совокупными силами, т. е. многоединством, церковь Триединому Богу при Музейском храме двух великих чтителей Пр. Троицы как образца единодушия и согласия (Святителя и чудотворца Николая и преподобного Сергия)¹⁷. Из предисловия к «Сказанию о построении обыденного храма в Вологде» видно, что Храм при Музее предполагалось, вероятно, сделать воскресною Школою-Храмом, что служило бы выражением примирения духовного и светского, Веры и Знания. «Воскресная Школа-Храм» имела целью обратить воскресный досуг в дело, воскресенье, ставшее <(по искажению)> субботою, в труд объединения всех сынов для дела отеческого. Этот воскресный храм-школа, в котором все делалось бы добровольно, вышезаконно (супралегально), который открывал бы всякому, и духовному и светскому, возможность хотя на один день освободиться от ига закона юридического и экономического, т. е. потрудиться безвозмездно Службою ли Церковною, имеющею глубоко образовательное значение, или учебною. Такой храм при всенаучном и всехудожественном Музее достоин был бы сделаться образцом для всех храмов-школ и даже <мог бы> вызвать их построение повсюду, так же как и Музей при таком храме достоин бы был стать — образцом для Школ-Музеев, также повсеместных.

С. 173  - 174