* * *

Автор статьи «Великий спор» предлагает Восточной Церкви подчиниться папскому авторитету и этим средством, нужно полагать, надеется положить конец спору, великому, как он называет его, на место того, чтобы сказать «чудовищному»¹⁷⁸. Очевидно, что автор смотрит на эту борьбу более с эстетической стороны, чем с нравственной. Ответ составителя примечаний тогда соответствовал бы предложению сочинителя статьи, если бы сам предлагал Вселенский Собор, как средство прекращения грандиозного спора¹⁷⁹. Но для философов, писателей мысли важнее дел. Если же мы взглянем на небольшой спор двух писателей с деловой стороны, со стороны дела, то увидим, что для защитника папского авторитета, передающего все дело в руки папы, и не остается никакого дела, пока оно не будет ему указано признанным им авторитетом. Для тех же, которые не слагают с себя обязанности действовать, признают соборное действие, предстоит заменить чудовищный спор великим делом, т. е. начать переговоры с своими собратиями, т. е. другими журналами по вопросу об общем деле и о необходимости средоточия, объединяющего центра, т. е. Вселенского Собора, — прибавлять слово «постоянный» нет надобности, ибо в слове «вселенский» оно заключается. Вселенский Собор есть собор всех поколений: человечество всегда, а не по временам только должно действовать как один человек. Переговоры о соборе для самой журналистики есть вопрос о прекращении анархии, царствующей в ней самой. Журналы суть органы, посредством коих целые группы людей, народы, сословия и все специальности, как небратские состояния, могут вести переговоры, совещаться между собою о своем объединении, т. е. о Вселенском Соборе. К сожалению, журналы до сих пор были органами спора, а не совещания. И такое состояние кажется всем совершенно нормальным, и самый вопрос о соединении покажется диким, чуть не безнравственным. Нужен радикальный переворот в самых основных воззрениях, чтобы понять, что мы поставлены в такое положение, что безнравственность для нас обязательна. Только Общее дело нравственно; в общественном деле нельзя быть нравственным.

С. 48 - 49