АССИРИЯ И УРАРТУ¹
(Историко-психологические наброски)

Клинообразные надписи ванских царей, открытые в пределах России. М. В. Никольского. М., 1893. — Древняя страна Урарту и следы ассиро-вавилонской культуры на Кавказе. Его же. — Землеведение 1895. Кн. 1-я и 1-е издание «Брат<ской> Помощи пострад<авшим> армянам »².

_____________________

I.

Какой нравственный смысл получат события конца XIX-го века на Востоке при свете старых народных преданий и новейших ученых открытий в древнейшей стране мира и чем может быть искуплено преступление, совершаемое у могилы праотцев? В чем заключались особенности всемирных империй как орудий гнева (каковы Ассиро-Вавилонские) или как орудий милосердия, любви и умиротворения (какою могла быть империя Урарту и Хеттеев³). Чем должна быть империя, стоящая у Арарата — и близ священной реки (Наири) Урарту, чем была старая и малая Северная империя и чем должна быть новая великая Северная империя? Таковы вопросы, выступающие при знакомстве с новейшими открытиями в области востоковедения.

В «Наири »^* — стране райских, по библейскому сказанию, рек, в земле Высоких Гор «Урарту », библейского Арарата⁵, у могил двух, по библейским же и народным преданиям, праотцев человеческого рода, встречаем за 9 или даже за 13 веков до Р<ождества> Х<ристова> и чрез почти уже 19 веков по Р<ождестве> Х<ристовом>, т. е. после проповеди учения о любви и милосердии, — такие страшные зверства⁶; в этих, священных для большей части человеческого рода, местах совершаются на наших глазах такие ужасные вещи, что не знаем, каким — дохристианским или нынешним векам отдать предпочтение: тому ли времени, когда предшественники, земляки нынешних курдов, ассирияне увековечивали свои зверства клинообразными надписями на высоких скалах, считая такие жестокости великими подвигами, или же нужно отдать преимущество в жестокости XIX-му веку, когда обитатели древней Ассирии — курды, грамоту гвоздеобразную забывшие, а новой не научившиеся, зверства свои сами не записывают, хотя также, конечно, признают их за доблестные деяния. А что сказать о тех христианских народах, которые из корыстолюбивых целей возбуждают эти прискорбные явления, а другие терпят их и тем увековечивают господство кочевой орды и кочевников вообще, т. е. царство войны? Зверства, совершаемые в священнейшей местности, имеют не местное значение. Деятелями и зрителями этого преступления являются все народы, не исключая и армян, живущих вне турецкой Армении, ибо одни возбуждают, а другие равнодушно смотрят на него, а третьи действуют пристрастно. Род человеческий как будто вызывает из могилы своего родоначальника, чтобы он видел, до какого раздора, до какого бесчеловечия достигли потомки его, первого человека.

О бесчеловечных деяниях курдов и турок было много писано разными корреспондентами; мы теперь послушаем ассирийских царей, как они сами рассказывают в надписях о своих подвигах. «Я, — говорит Ассурназиргабал, — воздвиг стену пред главными воротами города (восставшего против него и взятого им). Я велел содрать кожу с вождей восстания и обтянуть стену их кожею; некоторые были замуравлены живыми в стене, а другие распяты на стене или посажены на кол вдоль стены. Со многих кожа содрана была в моем присутствии. Я велел сложить венки из их голов и гирлянды из их пронзенных трупов... Я убивал одного из двух... Только на развалинах чело мое проясняется, только утоляя гнев свой, я чувствую удовлетворение »⁷.

Эти гордые, жестокие выражения Ассурназиргабал желает сохранить во всей полноте, грозя проклятием бога Ассура за малейшее их изменение. Но не для поучения бунтовщиков, не для того, чтобы другим было делать так не повадно, ассирийское искусство создавало такие картины. Нет, не для этого ассирийские цари воздвигали пирамиды из голов пред своими дворцами и замуровывали в стенах дворцов пленников. Страшными сценами казней любили они украшать самые стены своих дворцов. Замурованные в стенах как бы выступали наружу в этих картинах, где с ужасающею точностью представлено, как сажают на кол, сдирают кожу, отрезывают члены восставших. Ассирийские цари, можно сказать, находили наслаждение жить во вскрытых кладбищах жертв, казненных ими самыми бесчеловечными способами.

Даже во время пиров выставлялись головы побежденных врагов. Один из барельефов дворца Ассурбанипала⁸ изображает такой пир: царь возлежит за столом на роскошном ложе; около него женщины его гарема, на ветви дерева висит просоленная голова его врага, претендента на престол.

Таково было содержание надписей и наглядных картин на стенах, по которым училось с детства ассирийское население. Жестокость была отличительною чертою и Ассирийского, и Вавилонского царств, ставших орудием гнева Божия, особенно против народа, избранного для исполнения дела Божия, но не исполнившего его⁹. Но сам же Господь сокрушает жезл своего гнева.

_____________________

II.

Урарту, так много заимствовавший от ассиро-вавилонян, был ли их полным подобием?¹⁰ В надписях, найденных в пределах России со следами ассиро-вавилонской культуры на Кавказе, нельзя ли найти каких-либо особенностей, отличающих урартский быт от ассиро-вавилонского?

К сожалению, из такого незначительного количества надписей, какое открыто у нас, если даже к ним присоединить 80 ванских надписей¹¹, найденных не нами, хотя и подле наших границ, едва ли можно сделать окончательные выводы относительно различия новооткрытой мировой империи от давно известных. Честь этого открытия принадлежит русскому ученому, единственному пока у нас ассириологу, г. Никольскому.

По нашим кавказским надписям цари Урарту были соперниками ассирийских царей по стремлению ко всемирному владычеству, но не были соперниками их в жестокостях^*.

В 17 надписях, из 23-х переведенных г. Никольским, хотя и говорится о взятии городов и о пленных, но об истязании их нет ни одного слова. Во всех почти надписях говорится о могучем боге Халди и о милостивых и могучих же Халдиниях¹³, к которым обращаются с молитвою, которым воздвигаются храмы, приносятся жертвы. Даже в ванских надписях и самой большой из них в 400 или 500 строк Аргишти благодарит богов, что они предали ему землю Ассура в добычу и страшные армии Ассирии в подарок¹⁴. Здесь нет гордого ассирийского «я ». К сожалению, полного перевода надписи мы не имели.

Значение Урарту во всемирной истории, роль новой всемирной монархии есть открытие последнего времени. Давно и всем известен Египет и только недавно узнан и открыт могучий его противник — империя Хеттеев (Beni Het, сыны Гет, или Hittim), господствовавшая в Сирии и Малой Азии, а также Урарту; последнее занимало место нынешней большой Армении, а в империю Хеттеев входила средневековая Малая Армения. Всем известны Вавилон и Ассирия и никому почти не известен его соперник ко всемирному владычеству — Урарту; Хеттеи же и Урартийцы оказываются родственными народами, и падение их, быть может, было великим несчастием. Остались лишь царства, которые пророк Даниил изображает под видом «зверей »¹⁵.

Впрочем, лев, лишенный крыльев, который стал человеком и которому дано человеческое сердце, не изображает ли у пророка Даниила переход от Ассирии к новой империи Урарту?¹⁶ Урарту был орудием не гнева Божия, а любви и милосердия. Влияние тогдашней Северной империи на мировые события очень важно. До сих пор историки обращали, главным образом, внимание на движение ассириян на Запад и, упоминая или даже подробно описывая походы на север, не замечали, что без последних невозможны первые, т. е. без северных невозможны западные. «Только через север можно было двигаться на запад »¹⁷, подобно тому как русским чрез Вену, Берлин или даже чрез Лондон и Париж можно достигнуть Царьграда.

Урарту была сильною крепостью, которая защищала Сирию, Палестину и Египет. Этим положением объясняется необходимость двух походов Салмонасара II-го к самому центру Урарту. В первом походе от верхнего Заба дошел он до Аракса и взял Сугунию¹⁸. Во втором достиг до Арамали, взял эту столицу Арама — родоначальника Ванских царей¹⁹ — и поступил с нею, вероятно, по-ассирийски. Но этот погром только указал великий жребий урартийцам, урартийское движение идет по следам ассирийским. Столица Урарту переносится с Аракса на оз. Ван, и на восточной стороне этого озера, на высокой скале воздвигается крепость²⁰. Урарту выступает на всемирно-историческое поприще. Преемник строителя этой крепости сооружает подле военного города город священный, куда собираются святыни тех небольших, но очень многочисленных владений, из которых составилось обширное царство Урарту. Сардури I, строитель крепости, и Ишпуини, строитель храма, были собирателями — светским и духовным — Урартийской земли²¹.

Движение урартийское не ограничивалось оз. Ваном. Надписи царя Минуаша, преемника Ишпуини, найдены у Верхнего Заба, откуда открывается путь к столице Ассура²². Повелитель Урарту принимает титул царя царей, обладателя мира, признает свою столицу вторым Ассуром, следовательно 3-м Вавилоном²³. Обезопасив себя с юга, урартийцы двинулись к западу в страну родственных им Хеттеев. Царство их было завоевано или присоединено, и сыны Хета стали сынами Арама, — Арам одно из названий Сирии²⁴. Самое имя Сирии произошло, как полагает г. Никольский, от титула урартийских царей — Ашура или Ассура²⁵. При царе Аргишти Урарту достигает высшей степени могущества. Царь хеттеев делается вассалом, а царь Ассирии — данником нового царя царей, который в 400 или 500 строчной надписи, высеченной на Ванской скале, рассказывает о своих подвигах²⁶. Цари Урарту имели даже более прав на наименование обладателей миром, чем их ассирийские и вавилонские, по титулу, предшественники. Не говоря уже о священном значении для всего семитического мира горы Арарата и истоков райских рек (хотя некоторые и признают позднейшее приурочение библейских сказаний к этой местности), самое положение Урарту было центральнее положения ее соперников, ибо с урартских высот исходили и вавилонская и ниневийская реки, на которых стояли два царства, приписывавшие себе мировое значение, два претендента на всемирное значение, господство²⁷.

Империя Арама простиралась на север до Кавказа, закрывшего путь скифам, так что падение Урарту открыло всю переднюю Азию нашествию северных кочевников. На юге она доходила до Кархемиша, удерживая от нашествий кочевников южных степей, откуда вышла религия кочевых народов, религия войны — ислам²⁸. С запада на восток простиралась река Галиса, от полугреческой Фригии до зендской Мидии, т. е. она отделяла двух противников, художественно идолопоклонническую Грецию от идолоборческого Ирана.

Очевидно, на империю Арама выпала тяжелая роль защищать себя и других от северных и южных кочевников, бороться на два фронта, не имея притом союзников ни в западных, ни в восточных соседях, по различию верований. Такая задача была не под силу персам в эпоху наибольшего распространения их владычества. Вопрос о кочевниках и не мог быть решен персами, потому что нужно было им покончить прежде с греками, чтобы окружить кочевье с севера, так же как не может быть он решен и русскими, пока кочевники будут иметь союзников на западе.

Турецкий вопрос составляет лишь часть вопроса о кочевниках, природная религия которых возводит войну в священное дело. К сожалению, союз запада, т. е. города, с кочевьем против села, союз расслабленного язычества с свирепым монотеизмом очень прочен. Урарту был, надо полагать, царством земледельческим, а не городским или полукочевым²⁹. Отсюда понятно, почему царство Арама не могло выдержать борьбы с возрожденною империей Ассура. Понесши поражение при Арпаде, Урарту еще долго боролась с возраставшими силами Ассирии. При царе же Урсе, или Русе, еще раз собрала все свои силы, но была побеждена Саргоном, и Урса кончил жизнь самоубийством³⁰.

Покончив, как ему, быть может, казалось, с Урарту, Саргон двинулся на юг, взял Вавилон и принял титул царя Сумирского и Аккадского — самых древнейших царств, который давал право на обладание миром; но тут и начинается падение Ассирии. После поражения, которое понес в Иудее его, Саргона, преемник Сенахерим, начались восстания подчиненных народов. Сенахерим был убит и убийцы бежали в Урарту³¹, что, конечно, показывает, что восстания подготовлялись не в Вавилоне и Мидии, а именно в Урарту, и хотя Ассаргадон и Ассурбанипал еще поддержали и даже расширили царство Ассура, но со смертью последнего поднялось всеобщее восстание. Урарту приняла, конечно, живейшее участие в восстании, и та часть ее — Мана, которая владела входами в Ассирию, стала во главе Урарту³². В союзе народов, двинувшихся против Ниневии, урартийцы являются под именем маннейцев. Но главным врагом Ассирии делается сама природа Урарту. Высокие горы Армении, собрав небесные воды, двинули их против Ниневии, по руслу Тигра. Тигр, подмыв неприступные стены Ниневии, открыл вход в Ниневию своим соотечественникам и их союзникам. «Всепотопляющим наводнением разрушит Господь Ниневию, — предвещал пророк Наум, — и ниневийцы будут пожраны, как сухая солома »³³. Так погибло царство Ассирийское, но не восстановилось царство Урартийское, появился старый зверь, крылатый, в лице новой вавилонской Халдеи³⁴.

_____________________

III.

В небольшой заметке «Еще об историческом значении царского титула », помещенной в «Русском Архиве »^*, о значении Урарту для судеб мира и о значении России, как преемницы его, говорится следующее: «В 1828 г. внесена в титул Армянская область, Урарту Ассирийских летописей, которая по новейшим открытиям, русскими учеными совершенным, играла очень важную роль в древнейшей истории Востока и в судьбах народа Божия: отвлекая силы ассириян на север, она (Урарту — Армения) замедляла падение царства Израильского, а вступая в союз с Вавилоном, ускорила падение царства Иудейского и приблизила явление Царства Божия, Царства мира, Царства Христова. Сан-Стефанский договор делал царя русского обладателем верхней долины Евфрата, и, может быть, обладание этими местами предупредило бы кровопролитие в Турецкой Армении, если бы С.-Стефанский договор не был заменен Берлинским, поставившим Армению и вне знания, и вне мира, т. е. закрыв ее для исследования и предав разорению и кровопролитию ».

В издании, предпринятом с целью облегчения участи христиан, страждущих от мусульманского фанатизма, нельзя не заметить, что Царство Христово не пришло еще во всей силе, не проявилось вовне, царство же войны создало себе новую религию, которая обоготворила меч, ибо меч есть, по магометанскому воззрению, ключ к раю. Ислам, которого возрождение началось в Африке, стремится к объединению для завоевания христианства — разъединенного, расслабленного.

Нужно понять во всей силе цель, задачу, назначение сынов человеческих в их совокупности, как орудия божественного разума, чтобы понять всю преступность событий, совершающихся у могил праотцев и в коих участвуют все народы или преступным действием, или таким же преступным бездействием.

Как бы то ни было, восстановление Урарту началось вместе с принятием Новою Северною Империей титулов царей Грузинского и Армянского, наследников Урарту и Наири, т. е. страны райских рек и священной горы. Чем же должно быть царство, принявшее такое наследство, каким светом должна озариться полуночная страна? Какой свет должен воссиять для сидящих в северной тьме и сени смертной? Должна ли эта страна быть орудием гнева и войны или орудием умиротворения и просвещения. Хотя есть некоторые слабые признаки появления света, долженствующего озарить наш путь к великому делу христианской любви и божественной правды, но пока несомненно, что Северная Империя не только не стала еще орудием объединения всех народов христианских во имя этой цели, но даже не сознает, для осуществления какого великого дела она призвана!

С. 113 - 118