Лермонтов Михаил Юрьевич — различия между версиями

Материал из Н.Ф. Федоров
Перейти к: навигация, поиск
 
(не показана 51 промежуточная версия этого же участника)
Строка 1: Строка 1:
 
__NOTITLE__
 
__NOTITLE__
−
<center><big>'''МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ (15.10.1814 — 27.08.1841)'''</big></center><BR>
+
<center><big><big>'''МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ (15.10.1814 — 27.08.1841)'''</big></big></center><BR>
 +
<big>{{цитата|автор=Н.Ф. Федоров|Его личность была поэтичней всех стихотворений.<br>Россия в нем лишилась великого поэта и величайшего полководца.}}</big><br>
 
<center>
 
<center>
−
[[Файл:Lermontov avtoportret.jpg|center|425px]]<br>
+
[[Файл:Lermontov avtoportret.jpg|center|440px]]<br>
 
'''М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—38.'''</center>
 
'''М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—38.'''</center>
 +
<br>
 +
{{Начало скрытого блока
 +
|Рамка =
 +
|Ссылка =
 +
|Заголовок =М.Ю. Лермонтов. Биографический очерк
 +
|Шрифт_заголовка =
 +
|Наклон_заголовка =
 +
|Фон_заголовка =
 +
|Выравнивание_заголовка = left;
 +
|Стиль заголовка =
 +
|Шрифт_текста =
 +
|Наклон_текста =
 +
|Фон_текста =
 +
|Выравнивание_текста = left
 +
|Стиль_текста =
 +
}}
 +
Михаил Юрьевич Лермонтов – гордость русской литературы, русский поэт, прозаик, драматург – появился на свет 1814 г., в ночь с 14 на 15 мая (с 2 на 3 мая по ст. ст.) в семье отставного офицера Юрия Петровича и Марии Михайловны, представительницы знатного рода, которая скончалась, когда мальчику было два года. Ее смерть стала серьезной психологической травмой для будущего поэта, а усугубили ее конфликтные отношения между отцом и бабушкой по материнской линии, Е.А. Арсеньевой. Она забрала мальчика к себе в имение, в Пензенскую губернию, с. Тарханы, и детство будущего поэта прошло именно там. Михаил рос, обласканный любовью и заботой, получил хорошее образование, однако, будучи ребенком эмоциональным, романтичным, болезненным, не по годам развитым, он пребывал, по большей части, в грустном настроении, в сосредоточении на внутреннем мире.
 +
 +
Десятилетним мальчиком Михаил Лермонтов впервые попал на Кавказ, с которым окажется связанной вся его дальнейшая биография. С детских лет будущий поэт проникся особыми чувствами к этому краю, тем более что впечатления от пребывания там были украшены первой влюбленностью. В нем рано проявились способности к стихосложению: сохранились стихи и даже поэмы, написанные им в 14-летнем возрасте.
 +
 +
После переезда в 1827 г. их семьи в Москву, в 1828 г. Михаил становится полупансионером четвертого класса Московского университетского Благородного пансиона, где около двух лет получает образование до преобразования пансиона в гимназию. Здесь в рукописном журнале увидела свет его первая поэма, «Индианка».
 +
 +
В сентябре 1830 г. Лермонтов - студент Московского университета (нравственно-политическое, затем словесное отделение), где учится меньше двух лет, т.к. не выдерживает публичных экзаменов: преподаватели не простили ему дерзкого поведения. Поэтический потенциал Лермонтова в этот короткий период развивался весьма плодотворно, его лирическое творчество раннего этапа в 1830-1831 гг. достигает высшей точки. Чтобы не оставаться на том же курсе второй год, вместе с бабушкой приезжает в Петербург, надеясь перевестись в местный университет. Однако надежды не оправдались: учеба в Москве не была принята во внимание, и ему предложили снова поступать на первый курс.
 +
 +
Следуя совету друга, Лермонтов 10 ноября 1832 г. поступает в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, где проводит, по его собственному выражению, «два страшных года», заполненных разгулом, низменными развлечениями, в которые окунулся со всей силой своей неугомонной и мятежной души. Окончив в ноябре 1834 г. школу в звании корнета, лейб-гвардии, Лермонтов был приписан к гусарскому полку, расположенному в Царском Селе.
 +
 +
Образ жизни его мало чем отличается от прежнего: Лермонтов ведет активную светскую жизнь, становится душой компании, проводит много времени с друзьями, флиртует с женщинами, разбивая их сердца. В светском и офицерском кругах его уже знали как поэта, а в 1835 г. его произведение впервые появилось в печати, причем без ведома автора: приятель отнес в «Библиотеку для Чтения» повесть «Хаджи-Абрек». Она была встречена читателями тепло, но недовольный Лермонтов на протяжении еще долгого времени отказывался публиковать свои стихи.
 +
 +
Написанное в 1837 г. на смерть Пушкина стихотворение М.Ю. Лермонтова стало переломным моментом в его биографии. Общественности был явлен доселе не известный выдающийся литературный талант, а обличительный пафос произведения был воспринят как воззвание к революции. Последствием этого стала высылка в действующую армию на Кавказе, в Нижегородский драгунский полк. Пребывание в полюбившихся краях подействовало на Лермонтова плодотворно, помогло ему обрести душевное равновесие; даже подумывал выйти в отставку и остаться здесь, когда бабушка выхлопотала ему в октябре 1837 г. перевод в Гродненский гусарский полк, дислоцировавшийся в Новгороде. По дороге домой Лермонтов несколько месяцев пробыл в Ставрополе, где состоялось его знакомство с декабристами.
 +
 +
С января 1838 г. М.Ю. Лермонтов живет в Санкт-Петербурге, будучи переведенным в лейб-гвардии Гусарский полк, где он служил ранее. Проведенные в столице два с небольшим года (1838-1840 гг. и часть 1841 г.) стали временем настоящего расцвета его поэтического дара, пришедшей к нему громкой литературной славы, восприятия его как политического наследника А. Пушкина. Он вращается в пушкинском литературном кругу, активно пишет и печатается. К этому периоду относятся, в частности, его «Мцыри», «Герой нашего времени», «Сказка для детей», множество стихов.
 +
 +
 +
Дуэль после ссоры на балу с сыном французского посла 16 февраля 1841 г. закончилась примирением с противником - и ссылкой в апреле на Кавказ, в действующий Тенгинский пехотный полк. Лермонтову приходилось участвовать в ожесточенных боях, в частности, в Чечне при реке Валерки, в которых он демонстрировал поразительную храбрость и мужество. Его два раза представляли к наградам, однако царь не дал на то согласия.
 +
 +
В январе 1841 г. на три месяца Лермонтов приезжает в Санкт-Петербург в отпуск. К нему по-прежнему испытывают интерес, он вынашивает очередные творческие планы, мечтает выйти в отставку, чтобы посвятить себя литературе. Когда отпуск окончился, друзья выхлопотали ему небольшую отсрочку, и Лермонтов в расчете на то, что ему все же дадут полную отставку, не уехал в положенный срок. Однако надежды не оправдались: ему было приказано в 48 часов покинуть Петербург. По свидетельствам современников, поэт уехал на Кавказ с тяжелым сердцем, терзаемый мрачными предчувствиями. К этому периоду его творческой деятельности относятся многие лучшие его стихи, вошедшие в сокровищницу русской поэзии: «Прощай немытая Россия», «Утес», «Выхожу один я на дорогу...», «Листок», «Родина», «Тамара», «Пророк» и др.
 +
 +
В Пятигорске Лермонтов вращался в кругу давних знакомых, молодежи, предававшейся светским развлечениям. Среди них был отставной майор Мартынов, с которым Лермонтов некогда учился в школе гвардейских юнкеров. Острый на язык поэт не раз язвительно высмеивал его позерство, напыщенность и драматизм манер. Размолвка между ними закончилась 27 июля (15 июля по ст. ст.) 1841 г. дуэлью, в которой находящийся в расцвете жизненных и творческих сил поэт, не придавший значения серьезности намерений своего противника, был убит наповал. Друзья хлопотали, чтобы он был погребен по церковным обычаям, однако это не представлялось возможным. Прах Михаила Юрьевича весною 1842 г. привезли в Тарханы и похоронили в фамильном склепе.
 +
 +
Литературное наследие М.Ю. Лермонтова, состоявшее из порядка трех десятков поэм, четырех сотен стихотворений, ряда прозаических, драматических произведений, было опубликовано, главным образом, уже после смерти их автора. За короткие 13 лет творческой биографии поэт внес неоценимый вклад в русскую литературу как автор исключительной по разнообразию тем и мотивов лирики; его творчество завершило развитие национальной романтической поэмы, создало фундамент для реалистического романа XІX в.
 +
{{Конец скрытого блока}}
 +
<br>
 +
{{Начало скрытого блока
 +
|Рамка =
 +
|Ссылка =
 +
|Заголовок =Панорама Москвы. Сочинение юнкера Л. Г. Гусарского Полка Лермантова
 +
|Шрифт_заголовка =
 +
|Наклон_заголовка =
 +
|Фон_заголовка =
 +
|Выравнивание_заголовка = left;
 +
|Стиль заголовка =
 +
|Шрифт_текста =
 +
|Наклон_текста =
 +
|Фон_текста =
 +
|Выравнивание_текста = left
 +
|Стиль_текста =
 +
}}
 +
<div class="indent">
 +
<br>
 +
Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец,кто ни разу не любовался этою величественной, почти необозримой панорамой,тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных,составленных в симметрическом порядке… нет! у нее есть своя душа, своя жизнь. Как в древнем римском кладбище, каждый ее камень хранит надпись,начертанную временем и роком, надпись, для толпы непонятную, но богатую,обильную мыслями, чувством и вдохновением для ученого, патриота и поэта!..Как у океана, у нее есть свой язык, язык сильный, звучный, святой,молитвенный!.. Едва проснется день, как уже со всех ее златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре Беетговена, в которой густой рев контр-баса, треск литавр, с пением скрыпкии флейты, образуют одно великое целое; и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада свиваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод!..
 +
 +
О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое окно, к которому привела вас истертая, скользкая витая лестница, и думать, что весь этот оркестр гремит под вашими ногами, и воображать, что все это для вас одних,что вы царь этого невещественного мира, и пожирать очами этот огромный муравейник, где суетятся люди, для вас чуждые, где кипят страсти, вами наминуту забытые!.. Какое блаженство разом обнять душою всю суетную жизнь, всемелкие заботы человечества, смотреть на мир — с высоты!
 +
 +
На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона,немного правее Петровского замка, чернеет романическая Марьина роща, и пред нею лежит слой пестрых кровель, пересеченных кое-где пыльной зелень юбулеваров, устроенных на древнем городском валу; на крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четвероугольная, сизая,фантастическая громада — Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности,будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, все хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться.
 +
 +
Ближе к центру города здания принимают вид более стройный, более европейский; проглядывают богатые колоннады, широкие дворы, обнесенные чугунными решетками, бесчисленные главы церквей, шпицы колоколен с ржавыми крестами и пестрыми раскрашенными карнизами.
 +
 +
Еще ближе, на широкой площади, возвышается Петровский театр,произведение новейшего искусства, огромное здание, сделанное по всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, на коем возвышается алебастровый Аполлон, стоящий на одной ноге в алебастровой колеснице, неподвижно управляющий тремя алебастровыми конями и с досадою взирающий на кремлевскую стену, которая ревниво отделяет его от древних святынь России!..
 +
 +
На восток картина еще богаче и разнообразнее: за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башнею, покрытой,как чешуею, зелеными черепицами; немного левее этой башни являются бесчисленные куполы церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой дивятся все иностранцы и которую ни один русский не потрудился еще описать подробно.
 +
 +
Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких уступов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой, чрезвычайно похожей(если простят мне сравнение) на хрустальную граненую пробку старинного графина. Кругом нее рассеяно по всем уступам ярусов множество второклассных глав, совершенно не похожих одна на другую; они рассыпаны по всему зданию без симметрии, без порядка, как отрасли старого дерева, пресмыкающиеся по обнаженным корням его.
 +
 +
Витые тяжелые колонны поддерживают железные кровли, повисшие над дверями и наружными галереями, из коих выглядывают маленькие темные окна,как зрачки стоглазого чудовища. Тысячи затейливых иероглифических изображений рисуются вокруг этих окон; изредка тусклая лампада светитсясквозь стекла их, загороженные решетками, как блещет ночью мирный светляк сквозь плюш, обвивающий полуразвалившуюся башню. Каждый придел раскрашен снаружи особенною краской, как будто они не были выстроены все в одно время,как будто каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по одному, в честь своего ангела.   
 +
 +
Весьма немногие жители Москвы решались обойти все приделы сего храма.Его мрачная наружность наводит на душу какое-то уныние; кажется, видишьперед собою самого Иоанна Грозного — но таковым, каков он был в последние годы своей жизни!   
 +
 +
И что же ? — рядом с этим великолепным, угрюмым зданием, прямо против его дверей, кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчики,суетятся булочники у пьедестала монумента, воздвигнутого Минину; гремят модные кареты, лепечут модные барыни… все так шумно, живо, непокойно!..
 +
 +
Вправо от Василия Блаженного, под крутым скатом, течет мелкая, широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжких судов, нагруженных хлебом и дровами; их длинные мачты, увенчанные полосатыми флюгерями, встают из-за Москворецкого моста, их скрыпучие канаты, колеблемые ветром, как паутина, едва чернеют на голубом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь веегладкие воды, белеет воспитательный дом, коего широкие голые стены, симметрически расположенные окна и трубы и вообще европейская осанка резко отделяются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков. Далее к востоку на трех холмах, между коих извивается река, пестреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов; утомленный взор с трудом может достигнуть дальнего горизонта, накотором рисуются группы нескольких монастырей, между коими Симонов примечателен особенно своею, почти между небом и землей висящею платформой,откуда наши предки наблюдали за движениями приближающихся татар.   
 +
 +
К югу, под горой, у самой подошвы стены кремлевской, против Тайницких ворот, протекает река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями,простирается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он увидал его вещее пламя: этот грозный светоч, который озарил его торжество и его падение!
 +
 +
На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки (и боона, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков, ни лестниц, и стены ее росперты крестообразно поставленными брусьями),возвышаются арки Каменного моста, который дугою перегибается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеною вырывается из-под него, образуя между сводами небольшие водопады, которые часто,особливо весною, привлекают любопытство московских зевак, а иногда принимают в свои недра тело бедного грешника. Далее моста, по правую сторону реки,отделяются на небосклоне зубчатые силуэты Алексеевокого монастыря; по левую,на равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского монастыря… А там, за ним, одеты голубым туманом, восходящим от студены хволн реки, начинаются Воробьевы горы, увенчанные густыми рощами, которые скрутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их подошвы подобно змее,покрытой серебристою чешуей. Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всем ее блеске, ибо, подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление.
 +
 +
Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами,красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?..
 +
 +
Он алтарь России, на нем должны совершаться и уже совершались многие жертвы, достойные отечества… Давно ли, как баснословный феникс, он возродился из пылающего своего праха?..
 +
 +
Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в одну кучу,этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы и плиты стольколет уже не слышат звуков человеческого голоса, подобно могильному мавзолею,возвышающемуся среди пустыни в память царей великих?!
 +
 +
Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению!..
 +
 +
 +
{{right|Юнкер Л. Г. Гусарского Полка ''Лермантов''.<ref>Лерм'''а'''нтов (не ошибка) — [http://lib.ru/LITRA/LERMONTOW/s_moscow.txt источник].</ref>}}
 +
 +
== Примечания ==
 +
Датируется 1834 г.; представляет собой сочинение, выполненное по заданию преподавателя русской словестности в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров Василия Тимофеевича Плаксина (1795—1869), автора «Краткого курса словесности, приспособленного к прозаическим сочинениям» (Спб., 1832).Впервые опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 5, 1891, стр. 435—438). «Панорама Москвы» — сочинение, написанное в Школе гвардейских подпрапорщиков. На л. 3 рукописи имеется помета карандашом, сделанная преподавателем русской словесности В. Т. Плаксиным.
 +
 +
Датируется 1834 годом, так как до этого года В. Т. Плаксин не преподавал в юнкерской школе, а 22 ноября 1834 года Лермонтов был уже выпущен корнетом в лейб-гвардии гусарский полк.Имеется ученическая тетрадь Лермонтова «Лекции из военного слова» (по теории словесности) — ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 31. Устанавливается, что эта тетрадь представляет конспект лекций В. Т. Плаксина, почти дословно совпадающий с изданным им в 1832 году «Кратким курсом словесности, приспособленным к прозаическим сочинениям». Большое внимание в лекциях обращено на «описательные сочинения» (см. лл. 16—21, 24 лермонтовской тетради) и в печатном курсе (стр. 61- 67, 93—109).«Панорама Москвы» является сочинением по данному разделу курса В. Т. Плаксина. Однако, выполняя практическое задание, построив сочинение по плану, рекомендованному преподавателем (в курсе подробно разработаны приемы и планы «прозаических описаний»), Лермонтов создал небольшое произведение, тесно связанное со всем его творчеством и, как обычно у Лермонтова, имеющее современный смысл.Апофеоз Москвы в лермонтовской панораме находится в несомненной связи с ведущимися в эти годы горячими спорами о Петербурге и Москве (к 1835 году относится статья Гоголя «Петербург и Москва», вошедшая в «Петербургские записки 1836 г.»; в начале 1834 года было напечатано вступление к «Медному всаднику»).
 +
 +
Сопоставление Петербурга и Москвы дано Лермонтовым в «Княгине Лиговской» и в написанных в 1835 году строфах из поэмы «Сашка», где имеются отдельные образы, близкие к панораме.«Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке… нет! у нее есть своя душа, своя жизнь» звучит как возражение официальной точке зрения, зафиксированной Лермонтовым в словах дипломата в «Княгине Лиговской»: «Всякий русский должен любить Петербург ~ Москва только великолепный памятник, пышная и безмолвная гробница минувшего, здесь жизнь, здесь наши надежды…».Подробное описание архитектурных памятников и общий замысел панорамы связаны с повышенным интересом к вопросам архитектуры в середине 30-х годов. В 1834 году Гоголь пишет статью «Об архитектуре нынешнего времени», вошедшую затем в «Арабески». Герцен в 1836 году изучает книги по архитектуре и советует своей невесте перечитать главы из «Собора Парижской богоматери» Гюго: «Там ты узнаешь, что эти каменные массы живы, говорят, передают тайны» (А. И. Герцен, Полное собрание сочинений и писем, под ред. М. К. Лемке, т. I, Пгр., 1919, стр. 363).
 +
 +
Появление знаменитого романа, о котором «весь читающий по-французски Петербург начал кричать, как о новом гениальном произведении Гюго» (И. И. Панаев. Литературные воспоминания. Л., 1950, стр.32) способствовало усилению интереса к архитектуре.Определенная самим Гюго в предисловии цель романа — внушить народу любовь к национальному зодчеству, раскрыть искусство средневековья, общая концепция Гюго и приемы описания архитектурных памятников, очевидно, произвели большое впечатление на Лермонтова. Следы этого впечатления видны в «Панораме Москвы».Лермонтов противопоставляет средневековую архитектуру новой европейской. «Европейская осанка воспитательного дома резко отделяется от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков». Описание произведения «новейшего искусства» петровского театра выдержано в духе Гюго, причем характерно, что Лермонтов подчеркивает контраст между гипсом и камнем. Заметим, что кони на здании Большого театра были бронзовыми, а не алебастровыми.
 +
 +
Однако Лермонтов трижды повторяет эпитет «алебастровый», чтобы отметить этот контраст.Возможно, что и сама идея дать описание Москвы с наивысшей точки — колокольни собора Ивана Великого — навеяна главой «Париж с птичьего полета» из романа Гюго. Во всяком случае отдельные образы и сравнения из этой главы мы встречаем у Лермонтова в его панораме. Очень близко к Гюго описание симфонии колокольного звона, при котором «бестелесные звуки принимают видимую форму… и свиваются под облаками…».
 +
 +
{{примечания}}</div>
 +
 +
{{Конец скрытого блока}}
 +
<br>
 
{{poem-on|}}
 
{{poem-on|}}
−
===1===
 
 
<poem>
 
<poem>
 
Выхожу один я на дорогу;  
 
Выхожу один я на дорогу;  
Строка 11: Строка 122:
 
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,  
 
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,  
 
И звезда с звездою говорит.
 
И звезда с звездою говорит.
−
</poem>
+
 
−
===2===
 
−
<poem>
 
 
В небесах торжественно и чудно!  
 
В небесах торжественно и чудно!  
 
Спит земля в сиянье голубом...  
 
Спит земля в сиянье голубом...  
 
Что же мне так больно и так трудно?  
 
Что же мне так больно и так трудно?  
 
Жду ль чего? жалею ли о чем?
 
Жду ль чего? жалею ли о чем?
−
</poem>
+
 
−
===3===
 
−
<poem>
 
 
Уж не жду от жизни ничего я,  
 
Уж не жду от жизни ничего я,  
 
И не жаль мне прошлого ничуть;  
 
И не жаль мне прошлого ничуть;  
 
Я ищу свободы и покоя!  
 
Я ищу свободы и покоя!  
 
Я б хотел забыться и заснуть!
 
Я б хотел забыться и заснуть!
−
</poem>
+
 
−
===4===
 
−
<poem>
 
 
Но не тем холодным сном могилы...  
 
Но не тем холодным сном могилы...  
 
Я б желал навеки так заснуть,  
 
Я б желал навеки так заснуть,  
 
Чтоб в груди дремали жизни силы,  
 
Чтоб в груди дремали жизни силы,  
 
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
 
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
−
</poem>
+
 
−
===5===
 
−
<poem>
 
 
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,  
 
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,  
 
Про любовь мне сладкий голос пел,
 
Про любовь мне сладкий голос пел,
Строка 40: Строка 143:
 
Темный дуб склонялся и шумел.
 
Темный дуб склонялся и шумел.
 
</poem>
 
</poem>
−
{{poem-off|М.Ю. Лермонтов}}
+
{{poem-off|М.Ю. Лермонтов, 1841}}
 +
 
 +
<center>{{#widget:YouTube|id=cGhq3I-ASsc|width=440px|height=372px}}<br>
 +
'''И.Л. Андронников. О стихотворении «На смерть поэта»'''</center>
  
 
{{Оработе
 
{{Оработе
Строка 73: Строка 179:
 
<center>—————————————</center>
 
<center>—————————————</center>
  
−
Возьмем «сынов человеческих» и поставим их между умирающими от­ цами и расцветающими «дщерями человеческими», а потом можно поста­ вить «дщерей человеческих» также между умирающими отцами и расцвета­ ющими сынами. Откуда берет начало идеализм: от увлечения ли расцвета­ ющими и забвения умирающих или же от служения умирающим не увлека­ющихся минутным цветением, так как любить на время не стоит, хотя бы платонически. Что идеальнее: платоническая ли любовь или же любовь, ко­торая, несмотря на смрад гниения, несмотря на разрушение, по-видимому, полное, употребляет все силы на то, чтобы день, в который отцы перестали  говорить «я», не был вечным? Служить ли отцам и потому оставаться братьями или же служить женам и забыть о братстве?
+
Возьмем «сынов человеческих» и поставим их между умирающими от­цами и расцветающими «дщерями человеческими», а потом можно поста­вить «дщерей человеческих» также между умирающими отцами и расцвета­ющими сынами. Откуда берет начало идеализм: от увлечения ли расцвета­ющими и забвения умирающих или же от служения умирающим не увлека­ющихся минутным цветением, так как любить на время не стоит, хотя бы платонически. Что идеальнее: платоническая ли любовь или же любовь, ко­торая, несмотря на смрад гниения, несмотря на разрушение, по-видимому, полное, употребляет все силы на то, чтобы день, в который отцы перестали  говорить «я», не был вечным? Служить ли отцам и brпотому оставаться братьями или же служить женам и забыть о братстве?<br>
−
 
+
———————<br>
−
<sup>«Тощий плод, до времени созрелый» есть плод городской жизни, в которой любви нас не  
+
<small>*«Тощий плод, до времени созрелый» есть плод городской жизни, в которой любви нас не  
−
природа учит, а детские балы.</sup>
+
природа учит, а детские балы.</small>
  
 
<hr>
 
<hr>
 +
*{{lll|Бессмертие как привилегия сверхчеловеков (По поводу статьи В. С. Соловьева о Лермонтове)|2|136}}
 +
*{{lll|О Лермонтове|3|528}}
 +
*{{lll|Заметки о статье В. С. Соловьева «Лермонтов»|4|80}}
 +
<hr>
 +
*[http://feb-web.ru/feb/lermont/default.asp М.Ю. Лермонтов в Фундаментальной электронной библиотеке]
 +
*[http://lermontov.info/remember.shtml Из Воспоминаний современников о М.Ю. Лермонтове ]
 +
*[http://www.nffedorov.ru/w/images/0/00/Lermontov_v_Moskve.pdf М.Ю. Леромонтов в Москве. Путевка-задание участника исторической игры «Знаешь ли ты родную Москву»]

Текущая версия на 15:25, 23 декабря 2014

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ (15.10.1814 — 27.08.1841)

« Его личность была поэтичней всех стихотворений.
Россия в нем лишилась великого поэта и величайшего полководца.
Н.Ф. Федоров
 »

Lermontov avtoportret.jpg

М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—38.




* * *


Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
 Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.


М.Ю. Лермонтов, 1841


{{#widget:YouTube|id=cGhq3I-ASsc|width=440px|height=372px}}
И.Л. Андронников. О стихотворении «На смерть поэта»


О ЛЕРМОНТОВЕ
(Заметки)
Николай Федорович Федоров
Источник: Федоров Н. Ф. Сочинение сочинений: В 4-х тт. — М.: Традиция, 1997. —  Том III. — С. 528


Как возможно внутреннее счастие для кого-либо, когда несчастие кругом?

Человек, который так глубоко сознавал одиночество, не мог верить в еврейского одинокого Бога.

Он ищет не смысла жизни... он ждет вестника избавления, который от­ кроет жизни назначенье, цель упований и страстей.

Скучно (потому что дела нет) и грустно от одиночества, следовательно, нужно дело, но дело не одиночное, а совокупное.

Скука, грусть и тоска. Скука от бездействия, грусть от одиночества (от розни), тоска - чувство смертности.

Не найдя сочувствия у существ чувствующих, он обращается к бесчувст­венной природе и путем одушевления, мифологизации он обращает природу в храм (показывая тем всю глубину своей религиозности), в котором навер­ху на небе «торжественно и чудно»; там и «звезда с звездою говорит» и да­же «пустыня внемлет Богу», хотя он «от жизни не ждет ничего», но желает в этом храме сохранить дыхание жизни, желает вместо отпевания слышать песнь о любви*.

—————————————

Возьмем «сынов человеческих» и поставим их между умирающими от­цами и расцветающими «дщерями человеческими», а потом можно поста­вить «дщерей человеческих» также между умирающими отцами и расцвета­ющими сынами. Откуда берет начало идеализм: от увлечения ли расцвета­ющими и забвения умирающих или же от служения умирающим не увлека­ющихся минутным цветением, так как любить на время не стоит, хотя бы платонически. Что идеальнее: платоническая ли любовь или же любовь, ко­торая, несмотря на смрад гниения, несмотря на разрушение, по-видимому, полное, употребляет все силы на то, чтобы день, в который отцы перестали говорить «я», не был вечным? Служить ли отцам и brпотому оставаться братьями или же служить женам и забыть о братстве?
———————
*«Тощий плод, до времени созрелый» есть плод городской жизни, в которой любви нас не природа учит, а детские балы.

Источник — «http://nffedorov.ru/w/index.php?title=Лермонтов_Михаил_Юрьевич&oldid=17432»