Федоров Н.Ф. Вопрос о восстановлении всемирного родства. Средства восстановления родства. Собор — различия между версиями
Petrov (обсуждение | вклад) |
Petrov (обсуждение | вклад) |
||
Строка 1: | Строка 1: | ||
<div class="indent"> | <div class="indent"> | ||
− | В спорах с желающими объединения церкви в лице римского папы православные указывают <i>на вселенский собор</i>, как на «<i>выражение сознания и жизнедеятельности целой вселенской церкви</i>». Вполне соглашаясь с этим мнением, признавая органом единства вселенский собор, нельзя, однако, не спросить, где же этот орган единства, существует ли он, в чем выражается его деятельность? В 1887 году исполнилось одиннадцать столетий со времени последнего вселенского собора <ref name="k1" group="К."/>, т. е. в 1887 году в 1100‑й раз должно оплакивать прекращение вселенского единства. Но никто, кажется, не оплакивал, никто, по-видимому, даже не вспомнил об утрате органа вселенского единства, а между тем для нас, христиан, это такое же печальное событие, такой же юбилей плача, как для евреев разрушение храма и Иерусалима. Мы так отвыкли от единства, что, по-видимому, даже потребности в нем не ощущаем, можно подумать даже, что мы радуемся, повторяя ежегодно (с 842 года) клятвы, положенные на последнем соборе (который, вероятно, и не считал себя последним) и называя этот день <i>«Торжеством православия»</i>. Хотя положения последнего собора, конечно, истинны и имеют очень важное значение для будущего собора, <i>ибо седьмой собор не ограничил религию одним мысленным, внутренним миром</i>, но тем не менее торжествовать при воспоминании об отсеченных членах показывало бы недостаток чувства единства. (Нельзя не заметить при этом, что отсеченные члены продолжают расти, и расти в ущерб даже православию, напр. протестантство (штундизм) <ref name="k2" group="К."/>, которое и есть иконоборство.) {{якорь|-pr1}}([[#pr1|< | + | В спорах с желающими объединения церкви в лице римского папы православные указывают <i>на вселенский собор</i>, как на «<i>выражение сознания и жизнедеятельности целой вселенской церкви</i>». Вполне соглашаясь с этим мнением, признавая органом единства вселенский собор, нельзя, однако, не спросить, где же этот орган единства, существует ли он, в чем выражается его деятельность? В 1887 году исполнилось одиннадцать столетий со времени последнего вселенского собора <ref name="k1" group="К."/>, т. е. в 1887 году в 1100‑й раз должно оплакивать прекращение вселенского единства. Но никто, кажется, не оплакивал, никто, по-видимому, даже не вспомнил об утрате органа вселенского единства, а между тем для нас, христиан, это такое же печальное событие, такой же юбилей плача, как для евреев разрушение храма и Иерусалима. Мы так отвыкли от единства, что, по-видимому, даже потребности в нем не ощущаем, можно подумать даже, что мы радуемся, повторяя ежегодно (с 842 года) клятвы, положенные на последнем соборе (который, вероятно, и не считал себя последним) и называя этот день <i>«Торжеством православия»</i>. Хотя положения последнего собора, конечно, истинны и имеют очень важное значение для будущего собора, <i>ибо седьмой собор не ограничил религию одним мысленным, внутренним миром</i>, но тем не менее торжествовать при воспоминании об отсеченных членах показывало бы недостаток чувства единства. (Нельзя не заметить при этом, что отсеченные члены продолжают расти, и расти в ущерб даже православию, напр. протестантство (штундизм) <ref name="k2" group="К."/>, которое и есть иконоборство.) {{якорь|-pr1}}([[#pr1|<ol class="references">Примеч. 1‑е]]). На самом же деле потребность единства в настоящее время чувствуется гораздо более, чем прежде; для доказательства можно указать на переговоры, веденные в 70‑х годах прошлого, девятнадцатого, столетия между восточною и англиканскою церквами <ref name="k3" group="К."/>, и на самый характер этих переговоров. Перечитывая письма, которыми обменялись тогда представители восточной церкви с представителями англо-американской, и признавая искренность выраженных в них чувств, можно бы даже считать соединение совершившимся, т. е. начавшимся, ибо в чем же и состоит христианство, как не в братской любви, основанной на полном взаимном знании; а между тем оказываются препятствия к соединению и, что всего страннее, изумительнее, этими препятствиями оказываются догматы, таинства, обряды, каноны самого же христианства. В наше время нередки случаи, когда дружба завязывается между людьми разных исповеданий, разных вер; иногда наука, искусство соединяют иноверцев в общих занятиях, или брак заключается между лицами разных исповеданий, и в этих случаях религия, даже христианская, вопреки своей сущности, становится орудием разделения между друзьями, между мужем и женой (супругами), между сыном и отцом или матерью. Такие явления не только не нередки, а даже составляют необходимую принадлежность нашего века, облегчившего и усилившего сношения между народами. Уже это одно обстоятельство, если бы даже не признавать (что совершенно невозможно) <i>за христианством активного </i>дела, дела <i>водворения братства путем исследования причин </i>небратского<i> </i>состояния всего мира, всей вселенной, путем исследования, возможного лишь при участии светских ученых, составляет достаточную причину к созванию вселенского собора. Собору, созванному по этому вопросу, не будет ни малейшей нужды вдаваться в догматические споры, ибо на вопрос, почему догматы (догматы о Триединстве, искуплении и т. д.) могут быть причинами разъединения, ответ дать легко: догматы будут вести к сближению, а не к разъединению, когда за ними будет признано значение не верований только — мыслей, слов, — а заповедей, которые требуют исполнения дела. То же самое нужно сказать, и было уже говорено, о таинствах и обрядах. Словом, собору необходимо признать за христианством активное дело и сделаться постоянным, а не временным только органом братотворения. Если вселенский собор есть <i>«орган сознания и жизнедеятельности»</i>, то остается признать, что с окончанием соборного периода христианство утратило вселенское, всечеловеческое сознание и жизнедеятельность, т. е. человечество не в христианстве, не во Христе уже сознает свое единство; так что в настоящее время едва ли даже не забыли, что переживаемое христианством время есть лишь <i>«межсоборная пора»</i>. А между тем потребность во вселенском соборе настолько велика, что едва ли есть такое сословие, такая специальность, которые не имеют своих международных съездов; но этим специальным международным съездам недостает единства, общей цели, общего дела, чтобы от международного диспута перейти во всенародную комиссию с священным значением, т. е. во вселенский собор; им, т. е. специальным международным съездам, недостает христианства, а христианству недостает этих съездов, чтобы возвратить себе сознание и жизнедеятельность. Мы прежде всего должны признать необходимость общего дела, которое объединяет всех в труде познания слепой умерщвляющей силы, т. е. мы прежде всего должны решить вопрос о небратском отношении людей между собою и о неродственном отношении слепой силы к нам {{якорь|-pr2}}([[#pr2|Примечание 2‑е]]). |
Собор, восстановивший почитание умерших, т. е. иконы, последний собор, дело которого мы должны продолжать, не ограничил религиозною жизнь одним внутренним миром, созерцанием, а признал необходимость <i>внешнего выражения</i>. В признании необходимости внешнего — недовольство только внутренним — и заключается вся будущность, ибо открывается для сознающего существа обширное поприще деятельности — целый мир, во зле физическом лежащий {{якорь|-pr3}}([[#pr3|Примечание 3‑е]]). А между тем иконоборство расширилось, приняло новые формы; общая черта между византийским иконоборством, немецкою реформациею и французскою революциею заключается в уничтожении прошедшего, отеческого, ради настоящего. Революцию можно назвать архивоборством, музееборством, монументофобиею. Истребление архивов и памятников было неслучайным явлением, не случайною принадлежностью революции, а необходимым ее свойством: разорвать акт, на котором основывалось право тех, которых революция низлагала, есть необходимое завершение переворота. Революция не ограничивалась даже истреблением памятников, она разрывала могилы и подвергала поруганиям и уничтожению трупы, что напоминает обращение иконоборцев с мощами; имена же тех, которые самоотверженно спасали памятники, едва ли упоминают самые подробные истории революции (Примечание 4‑е). Те отступают от истины православия, которые отдают предпочтение отвлеченной мысли пред внешним ее выражением. Если обряд есть мертвое, безжизненное действие, то и догмат, не проявляющийся во вне, в жизни, в деле, есть неживая мысль. Культ идей есть также идололатрия, или, точнее, идеолатрия — порок ученого сословия. (Идеолатрия одних обусловливает идололатрию других. См. О двух разумах и двух сословиях — ученых и неученых <ref name="k4" group="К."/>.) Придавать важность и действительность мыслимому только, мнимому, задуманному, — <i>значит ли пребывать в истине, быть совершеннолетним человеком?</i> (Примечание 5‑е). Не высказывается ли, напротив, в этом благоговении к мысли, не выраженной в действии, или выраженной в уничтожении, в разрушении (как у иконоборцев и у архивоборцев), только самодовольное суеверие философов, бездушное варварство мыслителей и деятелей, не только отвергающих все средства восстановления отшедших, но и уничтожающих все следы прошедшего. Протестантизм есть начало отрицания дела, внешности, отрицание самой религии как культа предков. Последний собор не осудил сохранения памятников, памяти об отцах; напротив, он возвел в высший закон <i>поминовение</i>, ибо сама религия есть совокупная молитва всех живущих о возвращении жизни всем умершим; исключение же из синодиков (поминаний) <ref name="k5" group="К."/> вселенские синоды признавали высшею мерою наказания; это исключение употреблялось как духовная смертная казнь, наказание вечною смертью. Такой-то казни и предал собор не признавших памятников, причем он осуждал одинаково и тех, которые довольствовались мысленными образами, которые удовлетворялись изображениями, приписывая им жизнь: он осудил и <i>идеи</i> и <i>идолов</i>. Следовательно, внесение в синодик было залогом не только вечной памяти, но и необходимым условием спасения, если признавать, что вне церкви нет спасения; а что без соединения, без любви невозможно искупление, в это не только можно верить, но искупление иначе и понять нельзя. Внешним выражением синодика служит кладбище с его памятниками, так же как внешним выражением святц служит сам храм с его иконами (нужно заметить при этом, что синодик, т. е. диптих <ref name="k6" group="К."/>, предшествовал святцам, ибо последние выделились из первого). Если собором признана необходимость икон, то этим самым признана нужда и памятников; ибо иконами изображались те, чрез которых обращались с мольбою к Богу, а надгробными памятниками изображалось самое содержание молитвы, т. е. те, за кого приносились молитвы; отвергавшие же иконопочитание не должны были допускать и памятников, чтобы не ввести во искушение, не вызвать невольно молитвы за умерших у своих единоверцев, т. е. соумышленников против солидарности поколений. Собор не признавал безусловно святых — это были бы боги, хотя в этом именно и обвиняли иконопочитателей; но собор не признавал и безусловно грешных, чего, по-видимому, хотели иконоборцы, отвергая молитву за умерших. | Собор, восстановивший почитание умерших, т. е. иконы, последний собор, дело которого мы должны продолжать, не ограничил религиозною жизнь одним внутренним миром, созерцанием, а признал необходимость <i>внешнего выражения</i>. В признании необходимости внешнего — недовольство только внутренним — и заключается вся будущность, ибо открывается для сознающего существа обширное поприще деятельности — целый мир, во зле физическом лежащий {{якорь|-pr3}}([[#pr3|Примечание 3‑е]]). А между тем иконоборство расширилось, приняло новые формы; общая черта между византийским иконоборством, немецкою реформациею и французскою революциею заключается в уничтожении прошедшего, отеческого, ради настоящего. Революцию можно назвать архивоборством, музееборством, монументофобиею. Истребление архивов и памятников было неслучайным явлением, не случайною принадлежностью революции, а необходимым ее свойством: разорвать акт, на котором основывалось право тех, которых революция низлагала, есть необходимое завершение переворота. Революция не ограничивалась даже истреблением памятников, она разрывала могилы и подвергала поруганиям и уничтожению трупы, что напоминает обращение иконоборцев с мощами; имена же тех, которые самоотверженно спасали памятники, едва ли упоминают самые подробные истории революции (Примечание 4‑е). Те отступают от истины православия, которые отдают предпочтение отвлеченной мысли пред внешним ее выражением. Если обряд есть мертвое, безжизненное действие, то и догмат, не проявляющийся во вне, в жизни, в деле, есть неживая мысль. Культ идей есть также идололатрия, или, точнее, идеолатрия — порок ученого сословия. (Идеолатрия одних обусловливает идололатрию других. См. О двух разумах и двух сословиях — ученых и неученых <ref name="k4" group="К."/>.) Придавать важность и действительность мыслимому только, мнимому, задуманному, — <i>значит ли пребывать в истине, быть совершеннолетним человеком?</i> (Примечание 5‑е). Не высказывается ли, напротив, в этом благоговении к мысли, не выраженной в действии, или выраженной в уничтожении, в разрушении (как у иконоборцев и у архивоборцев), только самодовольное суеверие философов, бездушное варварство мыслителей и деятелей, не только отвергающих все средства восстановления отшедших, но и уничтожающих все следы прошедшего. Протестантизм есть начало отрицания дела, внешности, отрицание самой религии как культа предков. Последний собор не осудил сохранения памятников, памяти об отцах; напротив, он возвел в высший закон <i>поминовение</i>, ибо сама религия есть совокупная молитва всех живущих о возвращении жизни всем умершим; исключение же из синодиков (поминаний) <ref name="k5" group="К."/> вселенские синоды признавали высшею мерою наказания; это исключение употреблялось как духовная смертная казнь, наказание вечною смертью. Такой-то казни и предал собор не признавших памятников, причем он осуждал одинаково и тех, которые довольствовались мысленными образами, которые удовлетворялись изображениями, приписывая им жизнь: он осудил и <i>идеи</i> и <i>идолов</i>. Следовательно, внесение в синодик было залогом не только вечной памяти, но и необходимым условием спасения, если признавать, что вне церкви нет спасения; а что без соединения, без любви невозможно искупление, в это не только можно верить, но искупление иначе и понять нельзя. Внешним выражением синодика служит кладбище с его памятниками, так же как внешним выражением святц служит сам храм с его иконами (нужно заметить при этом, что синодик, т. е. диптих <ref name="k6" group="К."/>, предшествовал святцам, ибо последние выделились из первого). Если собором признана необходимость икон, то этим самым признана нужда и памятников; ибо иконами изображались те, чрез которых обращались с мольбою к Богу, а надгробными памятниками изображалось самое содержание молитвы, т. е. те, за кого приносились молитвы; отвергавшие же иконопочитание не должны были допускать и памятников, чтобы не ввести во искушение, не вызвать невольно молитвы за умерших у своих единоверцев, т. е. соумышленников против солидарности поколений. Собор не признавал безусловно святых — это были бы боги, хотя в этом именно и обвиняли иконопочитателей; но собор не признавал и безусловно грешных, чего, по-видимому, хотели иконоборцы, отвергая молитву за умерших. |
Версия 22:26, 4 января 2012
- Примеч. 1‑е
Примечания Н.Ф. Федорова
↑ 1. Анафемы нужно обращать не на лица, а на мысли и догматы, как идеолатрия, препятствующая единомыслию, и на бездействие, увековечивающее рознь — разномыслие; единомыслие дается только общим священным делом, и истинное православие состоит в сокрушении, в печаловании о разъединении.
↑ 2. Собор и сбор (набор), или внешнее собирание, всеобщая сельская воинская повинность, и собирание внутреннее, всеобщее обязательное воспитание; последнее и делает сельскую воинскую повинность переходом от наборов для защиты от себе подобных, для взаимного истребления, к собору для всеобщего оживления. Всеобщеобязательное образование есть повинность всего ученого и интеллигентного класса.
Вопросы, поднятые на соборах, решаются наборами, т. е. войнами, или лучше сказать, что эти вопросы так же мало решаются войнами, как и соборами. Сколько было соборов по вопросу об иконах, сколько было войн между иконоборцами и почитателями икон, а решился ли вопрос об иконах?! Если иконопочитатели готовы были, чтобы сохранить образы умерших, убивать живущих, а иконоборцы убивали иконопочитателей за то, что они довольствовались по-видимому образами умерших, не очевидно ли, что не только войны, но и оснований для спора между признающими иконы и непризнающими их не будет, когда произойдет переход или перевод (пасха) от наборов для взаимного истребления к соборам для всеобщего оживления.
Собор есть военный совет, или совещание, не только по вопросу о неродственных (неприязненных) отношениях сословий и народов (вообще людей), но и по вопросу вообще о неродственном отношении природы к роду человеческому, потому и сбор может быть или мобилизациею для защиты от себе подобных, или же мобилизациею для регуляции (управления) стихийными силами, предупреждающей разрушительное (прямое или косвенное) действие стихийных сил и обращающей это действие в созидательное. Организация армий, или объединение сил каждого народа, не может иметь конечною целью взаимное истребление; такое объединение сил каждого народа может иметь целью только соединение всех армий, или сил всех народов, в деле регуляции слепыми силами природы. При всеобщей воинской повинности международные гарантии войны теряют всякое значение. Если все поселяне воины и все поселения крепости, то и война не может ограничиваться одними войсками и укрепленными местами. Покровительство на войне учреждениям науки и искусства также не может иметь места, если все эти учреждения в каждом поселении объединены в музее, составляющем самую крепость. Вселенский собор, или международный съезд, есть также военный совет, но уже исключительно в смысле, т. е. по вопросу о регуляции природы. Так что вопрос состоит в том: или истребительнейшая война, война до окончательного взаимного уничтожения, или же всеобщее примирение для взаимного возвращения всех утрат, потерь, причиненных взаимною борьбою, т. е. для всеобщего воскрешения. Только всеобщее воскрешение есть полное выражение действительного, положительного, вечного мира и согласия, ибо только всеобщее воскрешение дает, во-первых, силам, затрачиваемым в борьбе (в борьбе всех родов — народной, сословной, личной), эквивалентный исход в деле, в деле Воскрешения, и во-вторых, только оно, всеобщее воскрешение, дает вознаграждение за издержки, или утраты, и не равноценное только, а действительное, тождественное, т. е. возвращает все утраченное. Проект вечного мира, основанный на возвращении жизни убитым, или на всеобщем воскрешении, имеет решительное преимущество пред всеми проектами, основанными на забвении убитых, на забвении из-за выгод, из-за корыстолюбия.
Вселенский собор есть совокупность всех специальных международных съездов, объединенных в общей цели, т. е. в видах разрешения вопроса о неродственном состоянии. Одолеваемые со всех сторон — ламаизмом в Восточной Сибири, исламизмом в самой европейской России, протестантизмом в лице штунды на юге, католицизмом на западе, западным буддизмом во всей России, — что нам остается делать, как не сойтись на собор, как на общую думу, и пригласить своих противников для заключения мира, чтобы сойтись наконец со всеми во вселенской Думе. Собор и есть вселенская Дума о великом царственном деле, деле воскрешения.
В идее нет ничего выше православия; но тем резче бросается в глаза несоответствие идеи с действительностью. В идее православная церковь и единая, и соборная — на деле нет в ней ни соборов, ни единства. Она не допускает господствования, т. е. не прибегает к светской власти против иномыслящих и не терпит вмешательства мирской, т. е. не отеческой еще, власти в церковные дела… Впрочем, такое отделение светского и духовного, когда власть правящая еще не отеческая по отношению к управляемым, а управляемые не сыны в отношении власти, не братья между собою, не представляет ничего идеального, православного, и для православия такое отделение светского от духовного составляет предмет печалования…
По неимению общего дела не было постоянного вселенского собора. Вселенские соборы были чрезвычайными собраниями, собиравшимися для примирения церковных раздоров. Но примирительное их дело было неудачно именно потому, что не было общего дела. Прекращение вселенских соборов указывает на индифферентизм, на отчаяние достигнуть примирения. И бессилие, бесплодность — бесплодная трата сил — международных специальных съездов происходит также от их розни. Ни один вопрос, по поводу которых собираются эти съезды, не может быть решен в отдельности, без содействия всех других съездов по специальным вопросам. Даже надлежащую лишь постановку все вопросы, по которым собираются специальные съезды, могут получить только в общем собрании всех специальных съездов, ибо все эти вопросы составляют различные лишь стороны одного и того же вопроса, вопроса о причинах неродственного отношения между людьми и о неродственном отношении природы к людям; так, вопросы, которыми занимается метеорологический конгресс и все съезды по естествознанию, относятся к последнему отделу, т. е. к вопросам о неродственном отношении к нам природы. Но недостаточно и одного соединения всех съездов по специальным вопросам во всенаучный международный съезд, нужно, чтобы это соединение было непрерывным, при всех сменах было бы постоянным. А что всего важнее, так это сознание, что дело, исполняемое всеми членами этого всенаучного международного съезда, собора, есть дело священное, есть дело Божие. Нет нужды даже в вере, чтобы понять всю истинность этих простых слов — «ничего не можете творить, если не будете на лозе» <ref name="k87" group="К."/>. В этих словах Сына человеческого и Сына Божия не одно лишь осуждение или отрицание розни, но и требование соединения сынов человеческих в деле отеческом, а в деле отеческом и заключается общая цель, цель священная, само христианство. Что же касается собора специально-церковного, собранного для соединения, которое не исключает ни войн, ни вообще всего неродственного, — такой собор не имеет значения. Вселенский собор, как соединение всех международных съездов в деле всеотеческом, будет собранием сынов, образцом для которого будет не организм, а иной, высший тип; этот вселенский собор будет продолжать дело последнего собора, ибо нынешние международные съезды можно рассматривать как распавшийся собор. Последний собор не исключал из себя знания, потому что тогда и не было другого знания, кроме религиозного, если не считать иконоборцев за представителей светского знания, хотя они сами себя признавали более религиозными, чем политическими.
↑ 3. «Относительно внешнего культа, — говорит иностранный писатель (An. Leroy-Beaulieu) <ref name="k88" group="К."/>, — восточная церковь занимает не средину, а стоит сзади, ниже и протестантизма и католицизма». Русская же церковь стоит в этом отношении еще ниже греческой. «Мужик, — говорит тот же писатель, — молится всеми своими членами» <ref name="k89" group="К."/>, т. е. иностранный писатель осуждает этими словами полноту внешности, при которой молитва переходит в действие, и при том это действие не есть только личное, ибо православная литургия господствует над вниманием всех, — молятся, так сказать, все по общему молитвеннику; иметь при себе свой молитвенник значило бы выделять себя из общего дела. Давая такое важное значение внешности, православная церковь не допускает в то же время живописи, ибо имеет только фигуративное письмо, не допускает музыки, отвергает музыкальные инструменты, даже пение заменяет многоголосными словами; литургия в православной церкви не драма, а служба. Православие не желает искусства, т. е. не хочет обманывать себя, а желает действительности. Отвергая протестантскую рознь; православная церковь не желает и папского единства, в основе которого лежит гнет, а между тем не составляет и вселенского собора, т. е. не имеет единства без гнета, и потому нет у нее и общего действия. Литургия едва начинается и еще далека от конца — это только благовест. Даже внешний собор, который должен обратиться в собор внутренний, далеко еще не окончен. Вся миссионерская деятельность есть только благовест, призыв к делу, для которого не составлена еще программа, нет и орудия. Пуританизм <ref name="k90" group="К."/> — высшая степень протестантизма. Вот описание пуританского храма: «Murs blanchis à la chaux; en guise d’autel une table; point de vitraux, point d’orgue, point de croix, jamais un chant; rien qui aide à prier, rien pour pacifier, exalter, attendrir» * <ref name="k91" group="К."/>, словом, ничего, что напоминает присутствие Бога в его жилище. «Философ пуританизма Карлейль, и у него был единственный ученик Фроуд, хотя влияние Карлейля во вторую половину XIX века, — говорит Aug. Filon, — равнялось влиянию Гете в первую половину этого века» <ref name="k92" group="К."/>. Верования, по Карлейлю, суть иллюзии религиозной оптики… Все религии, по его мнению, ложны в своих догматах и истинны в принципе. Бог есть, и больше ничего мы не знаем; но этого и довольно для него. Молчание — единственная молитва <ref name="k93" group="К."/>. К отрицанию изображений, музыки, пения в пуританском храме (отрицающем и самый храм) присоединяется отрицание Слова. Чтобы в храме было молчание, нужно, чтобы вне храма слово употреблялось только для самоотрицания. Вот это — истинный унитарианизм <ref name="k94" group="К."/>, который, отрицая в человеке не только действие, а даже и слово, не мог допустить и в Боге Сына-Логоса. «Эта доктрина молчаливого обожания, веры без догмата, как музыка без слов, усыпляла» его (Фроуда) «сомнения, не отвечая на них. Она удовлетворяла и религиозному инстинкту и критическому духу» <ref name="k95" group="К."/>. Хотя всю историю они (Карлейль и Фроуд) признают библиею, но в истории они видят только героев, притом по своему выбору; так, Карлейль видит героя в Кромвеле и не признает героя в Наполеоне; Фроуд Генриха VIII возводит в герои и развенчивает Елизавету. Шотландцы — народ героев, ирландцы же — народ мошенников (vauriens), Ирландия — крыса, Англия — слон <ref name="k96" group="К."/>. Но мечта Карлейля о земледельческой колонизации с целью облегчить города от опасного переполнения заслуживает уважения. La terre moralise, disait — on à Chelsea ** <ref name="k97" group="К."/>(предместье самого торгового города Лондона). Несправедливые к ирландцам, Карлейль и Фроуд говорили горькую правду и англичанам относительно захватов колоний, парламентаризма. Даже в унижении Елизаветы, может быть, высказывается желание освободить англичан от ексклювизма, самообожания. Карлейль и Фроуд — это почти не западники, по крайней мере в этом отношении. Карлейль не рационалист и не супранатуралист, ни одно из «измов» к нему не приложимо, он решительно их отвергает: скептицизм — это паралич, материализм — профанация творения Божия, механическое объяснение вселенной — это интеллектуальное злодеяние, посягательство на величие вселенной… Вдохновение, инстинкт он предпочитает только лишь рассуждению, только лишь рассчету, как пророков, поэтов, героев предпочитает только лишь философам, только мыслителям, политикам, как песнь ставит выше слова; признает же Карлейль лишь одно молчание. «Молчание, — говорит он, — есть сокровище души, самое драгоценное благо в наше шумное время. Горе тому, у кого нет ничего, что бы не могло выразиться словом» <ref name="k98" group="К."/>. Молчание, конечно, предпочтительнее слова, если в этом слове нет всеродственного слова, выражающегося и в соответствующем ему, т. е. во всенародном деле, и молчание было бы смертью, если бы не было приготовлением к такому делу.
↑ 4. Разрушением памятников (и мощей) заявила себя революция и у нас в 1812 году в лице Наполеона и его войска, так же как и реформация в лице Тверитинова <ref name="k99" group="К."/> и т. п. заявила себя у нас иконоборством.
↑ 5. На вопрос: «Значит ли пребывать в истине, быть совершеннолетним человеком, если придавать важность и действительность мыслимому только, мнимому, задуманному?» — отвечается: нет, это значит быть философом. Если анафематствование может быть признано строгим, то лишь потому, что оно относится к философам, т. е. несовершеннолетним. Возражения против изображений, которые делались Иустином и Климентом <ref name="k100" group="К."/> в то время, когда христиане на гробницах и символическим письмом и символическими изображениями выражали свои верования и упования, — возражения эти нужно относить не к христианству, а к философии. Не от Христа, а от Платона научились презрению к изображениям Иустин-философ и Климент-учитель, а не отец церкви.
↑ 6. По синодикам не только поминают, но и проклинают, как в синодике недели православия <ref name="k101" group="К."/> (проклинать — это исключительная, впрочем, принадлежность недели православия), и проклинают за мысли, за догматы, т. е. проклинают отсутствие единомыслия (так бы это должно быть); но вместе и благословляют тех, которые единомысленны, исповедуют единомыслие словом, умом, сердцем, писанием и изображением, следовательно, тех, у коих нет разлада между сердцем и умом, нет внутреннего разлада; благословляют и мыслителей, писателей, художников, распространяющих и утверждающих одну и ту же истину словом и изображениями, т. е. миссионеров, благословляют согласных между собою. Синодик не будет вселенским, не будет иметь полноты, пока соборы будут отлучать, что, конечно, легко, а не исследовать причины появления ересей, вызвавших необходимость отлучений. Отлучать стало легко, потому что церковь стала настолько бесчувственна, что, отсекая у себя члены, делая себя калекою, не чувствует боли, не сознает своей искалеченности. Если религия есть совокупная (вселенская) молитва всех живущих о всех умерших, то из молитвы не может быть исключен и Иуда — этот последний грешник; исследование как составная часть молитвы, очищая грешников, не может исключить и Иуду из предмета своего действия. «Сие творите в мое вспоминание», — этими словами положено начало христианскому синодику. Кающийся разбойник первый вписал себя в синодик словами: «Помяни мя Господи» <ref name="k102" group="К."/>… Сознание смертности в лице близких есть внутренняя причина, порождающая синодик; раскопки есть схождение в могилы, есть дальнейшее раскрытие мысли о смертности; само общество есть братство сынов, живущее у могил отцов (церковь), сходящееся (собор) в определенные дни и часы для поминовения, для вечери (литургия) и ведущая запись умерших (синодик).
↑ 7. Если первая устная молитва есть синодик, то и первый опыт письма должен быть составлением синодика, расширяющегося по мере воспитания; пусть это письмо будет первоначально-символическим, будет символическими изображениями, какими началась христианская иконография и началась притом на гробницах. Иконография и в этих уже изображениях обнимала, говорят сведущие в этом деле, все существенное содержание христианской веры. И почему воспитание не начинается у могил прадедов или прапрадедов, почему не начинается с сознания, что он, ребенок, не сын только своих живых родителей, но и внук, правнук умерших дедов или прадедов. На праздные вопросы ребенка о рождении, о начале, можно было бы обращать его внимание на конец. Почему педагогия нынешняя игнорирует вопрос о конце?.. Потому-то наше воспитание и лишено всякой серьезности, не имеет прочной основы. Педагогия, подделывающаяся под детские понятия, может быть только фальшью; а то, что взрослым приходится скрывать от детей, это — по большей части — наши пороки. Школа есть произведение рационализма, т. е. отрицания отечества, и будет воспитывать не сынов, пока не восстановит поминальных дней, пока не обратит истории в синодик, а географии в описание не жилищ только, но и кладбищ, т. е. школа будет воспитывать не сынов, пока она не будет музеем. Религия есть совокупная (вселенская) молитва всех живущих обо всех умерших к Богу отцов — молитва, переходящая в дело. Отсюда понятно значение поминальных дней в воспитательном деле, ибо без поминальных дней нет религии. Новый семинарский устав освобождает от школьных занятий учащихся в «дни поминовений». Освобождая от школьных занятий, новый устав не лишал бы эти дни образовательного значения, а даже увеличил бы такое значение, если бы сама служба сделалась поучительною. Составители устава, действуя вопреки духу времени, требующему сокращения праздников и вообще не понимающему значения поминовений, совершили истинный подвиг и показали редкую проницательность. В видах оживления знания светским учебным заведениям нужно подражать в этом отношении духовным учебным заведениям. Если наука исключает из своей области знание родителей, или поминовение, то она сокращает свою территорию, мертвит знание. Преподаватели словесности могли бы, т. е. должны, к дням поминовений давать такие темы для сочинений, как воспоминания о своих дедах и отцах, преподаватели географии должны требовать к этим дням план и описание родины, т. е. отчины; и тогда учебные заведения не были бы обвиняемы в том, что они отучают учащихся от своих, делают их чуждыми дому и семье, роду-племени, своему селу, приходу; напротив, учебные заведения будут тогда приготовлять вступивших в эти заведения к изучению своих, родных, но в духе вселенском, а не в духе партикуляризма. Исходным пунктом «реформы» школ, или, точнее сказать, восстановления их истинного значения, и должно быть изъятие вселенских суббот из будничных дней и обращение их в воспитательные дни. Значение поминальных дней (каждой субботы) заключается в том, чтобы поддерживать общение каждого с родиною и приготовлять к изучению ее, как части вселенной, так что связь с родиною будет не в ущерб и вселенскому союзу и собору.
↑ 8. Если у каждого есть свои страдания, свое горе, т. е. свой крест, а также и свое дело, дело жизни — крест, как искупление, то и наперсный крест должен иметь для каждого свои особенности, отличия, должен быть личным выражением «крестного слова». Хотя в наше время много говорится о личности, а между тем не принимается не только никаких мер для сохранения личных особенностей, а даже все делается для уничтожения их, потому что однообразие принимается за единство.
↑ 9. Синодик был установлен гораздо ранее даже произнесения Христом «Сие творите в мое воспоминание», ибо он родился вместе с памятью в первом сыне человеческом, видевшем смерть своих родителей.
↑ 10. Кладбище есть синодик, писанный на земле — на лице земли — рельефный синодик. Кладбище есть только монументальное, и то неполное воскрешение, а синодик — воскрешение лишь номинальное; святцы, или жития, есть словесное воскрешение, а храм — полное монументальное воскрешение. И теперь еще на ектениях мы слышим мольбы «о зде (т. е. в храме) лежащих» (и это выражение показывает, что храм был кладбищем) «и повсюду».
↑ 11. В 1885 году праздновали столетний юбилей первого нашего университета и большинство, кажется, совсем не знало или забыло, что в этот год исполнилось тысячу лет, как полагают, от изобретения славянской азбуки <ref name="k103" group="К."/>. А между тем, этот год ознаменовался событием чрезвычайным, хотя почти не замеченным, событием принесения мощей — частицы той руки, которая первая начала писать по-славянски, и первое слово, которое эта рука написала по-славянски, было: «Искони был логос» <ref name="k104" group="К."/>. И если эта частица не стала в основу университетского храма, не обратила его в памятник Кириллу, то зависело это уж, конечно, не от недостатка достоинства первоучителя; напротив, в нем было столько силы, что он мог бы оживить университет, обратив его в музей, он, который сам был и вивлиофикарием и профессором при храме Премудрости. Он вместе с братом еще до падения Царьграда положил начало освобождению его: он принес слово евангельское кочевникам, признававшим в Боге только суровую правду, он проповедывал любовь, он сделал для всех народов понятным слово Писания вопреки треязычникам-католикам. Он предвидел недостатки и протестантства и начал перевод с богослужебных книг, которые назначены для службы, для дела, и для слушания также и неграмотным. Он сошел с своею проповедью к самому низшему слою общества, к крестьянам, к славянам.
↑ 12. На саркофагах, приготовлявшихся заранее для продажи, оставлялось место для надписи, а иногда (parfois) и для изображения умершего (René Grousset. Etude sur l’histoire des sarcophages chrétiennes) <ref name="k105" group="К."/>.
↑ 13. Церковная народная школа без рисования и живописи, или иконописи, есть величайшая бессмыслица. Задача школы не в том состоит, чтобы создавать философов, ибо философ — не идеал человека, а односторонность, уродство; философия, как мысль без дела, есть абсурд, порок.
↑ 14. Но синодик американских кладбищ и музей не выражают раскаяния, ибо этот музей не школа и священным себя не считает, в союзе с храмом не состоит. Америка и не народ, а штаты и не имеет народной литературы, которая рассказала бы о начале штатов и о кончине американских племен.
Если рассматривать человека как животное только (zoon politikon) <ref name="k106" group="К."/>, то и определение политической географии, как описание жилища человеческого рода будет удовлетворительно. Если же человек есть не бесцельное существо, если он есть «животное, которое погребает», то и определение политической географии нуждается в дополнении, выражающем цель жизни человеческого рода; погребение же может быть целью только тогда, когда будет и в действительности тем, чем оно было в предположении, т. е. оживлением, сохранением жизни. Политическая география должна рассматривать землю не как жилище только человека, но и как кладбище. Если бы география была писана сынами человеческими, то не описанием жилища была бы она занята, ибо жилище есть только оборонительное орудие для еще живущих против естественной, смертоносной силы; сыновнее описание земли было бы описанием того, что они, сыны, делали для возвращения к жизни умерших отцов или желали делать, но исполнить своего желания не могли. Египет, Мексика и Перу, Индия и Китай свидетельствуют о таких делах сынов. И если вся Африка не обратилась в Египет, т. е. в надгробный памятник, Америка — в Мексику, Азия — в Китай, то недостаток лишь умения, средств, а не желания было тому причиной. Если бы творцом географии был сын, то вместо политической мы имели бы патристическую, отеческую географию. В учебниках географии нет рубрики «кладбища»; археологическая география едва зарождается, но тем не менее переход от географии политической к географии отечественной, археологической, начинается. Если Африка, Азия, Америка суть строительницы могил, то Европа вскрывает могилы, т. е. совершает схождение в могилы, делает новый шаг, новое усилие в деле, которое не удалось совершить ни Африке, ни Азии, ни Америке.
↑ 15. В некрополе Альба-Лонги <ref name="k107" group="К."/> погребальные урны имели вид конических хижин, т. е. вид хижин, которые тогда служили жилищами.
↑ 16. Наступающий юбилей Мефодия (ныне уже давно прошедший) имеет ту особенность, что он должен и будет почтен и светскою и духовною службою <ref name="k108" group="К."/>. И светское празднование начнется накануне самого дня юбилея. Второе отделение Академии наук, т. е. высшее ученое учреждение в России, открывает праздник. На раннюю, так сказать, вечерню, в час пополудни, Академия созывает торжественное собрание, на котором обещает раскрыть значение деятельности св. Кирилла и Мефодия. А Общество любителей духовного просвещения собирается почтить память св. Кирилла и Мефодия на другой день юбилея, т. е. на отдание праздника. Память тех, которые дали книгу славянским народам, должна быть почтена всеми учащимися — начиная от учащихся азам — читающими, пишущими, слушающими. Память их чтут не только православные, но чтут и католики, по справедливости же должны почтить и протестанты. Отвергая священную литургию, не могли, однако, не создать гражданской или секуляризованной литургии. Юбилей прежде был делом, а теперь стал словом и молитвою, не переходящею в дело, службою светскою и духовною. В чем же должно состоять дело, действительная служба первоучителям славянским? В них единство славянских племен, основанное на общей книге; в них примирен католицизм с православием, европейский Запад с Востоком; для них нет различия между светским и духовным; осуществление этих трех единств и будет истинною службою (делом) солунским братьям.
↑ 17. К словам: «Внешним выражением синодика служит кладбище с его памятниками» приписано: лучше сказать, кладбище есть синодик, писанный на самой земле и отразивший в себе все неравенство, царствующее в обществе, утратившем понимание значения памятников, как поминальных трапез; с упадком же родства воцарилась на кладбищах мерзость запустения, т. е. разрушение памятников как богатых, так и бедных. Единственное средство против запустения — музей со школою на самом кладбище, чем и перенесется сюда центр тяжести общества, музей со школою, возвращающий сердца сынов отцам, восстановляющий памятники умершим чрез уничтожение неравенства среди живущих. Не гораздо ли естественнее (т. е. нравственно-естественнее) вместо перенесения кладбищ за пределы населенных мест — что делается по физической необходимости, по которой село превращается в город, — переселение живущих из городов в села, из центров на окраины. В перенесении кладбищ за черту населенных мест заключается отличительная черта города; хотя бы это случилось и в селе (как это и случается), — это значило бы, что село становится городом; чтобы не допускать превращения сел в города, и нужно переселение живущих из центров на окраины, на кладбища, к могилам отцов и вообще умерших.
↑ 18. Несмотря на строгость запрета, наложенного исламом на лицевые изображения, нарушения этого запрета были не редки. В Дамасской мечети, устроенной Валидом, в орнаментацию входили фигуры живых существ. Абд-ель-Малек в Иерусалимской мечети приказал изобразить рай и ад Магомета <ref name="k109" group="К."/>. Даже и евреи не могли выдержать такого запрещения: иерусалимский храм Соломона не был ли явным нарушением второй заповеди, ибо в нем, как кажется, все было изображено, что есть на небе и на земле.
↑ 19. 1. Нижний этаж музея — краниологический или остеологический синодик с надписями, вещами и изображениями, перенесенными из разного рода могил. 2. Средний этаж — лицевой синодик или галерея портретов с живого лица на одной стороне и с мертвого лика — на другой, с деяниями на полях, в общей рамке подножия креста, выходящего в верхний этаж, который есть самый храм, где приносится бескровная жертва.
↑ {{якорь|pr20} 20. Вопрос о средствах восстановления всемирного родства ставится на место эгоистического совета «познай самого себя», т. е. знай только себя, а не об общей беде радей и помышляй. Благодаря этому коварному совету, философия и самый мир признала своим представлением, и жизнь, историю превратила в миф. В этом совете Дельфийского оракула заключалась гибель самого оракула, а с ним и единства греческого. В нем уже заключалось учение о личном спасении. Между: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие» <ref name="k110" group="К."/> и «познай самого себя», — ибо (как подразумевается) приближается падение, гибель царства, или республик земных, — если и есть некоторое сходство, то различия между ними гораздо более, чем сходства. В «покайтесь» требуется личное самоосуждение и надежда на общее спасение, тогда как в «познай» заключается отчаяние в спасении общества и указание на личное спасение. В вопросе же о причинах страдания и смерти, или всеобщей гибели — в вопросе о причинах неродственности — заключается сознание греха распадения (покаяние), а следовательно, указывается и на средство спасения, и это средство заключается не в самом себе, не в отдельности, а во всеобщем лишь соединении, во вселенском соборе. Другое изречение того же оракула, которое стало основою ифики Аристотеля <ref name="k111" group="К."/>, уже предполагает первое изречение, т. е. знание только себя (личности), и дает совет — «ничего слишком» или «все в меру», т. е. мера самое лучшее; совет этот относится, очевидно, к личностям, взятым в отдельности, а не в их совокупности. Алкивиад и Критий <ref name="k112" group="К."/> хорошо поняли правило Сократа и повиновались только своим влечениям, своим демонам, и не соображались с благом Афин. Сознаю, это значит лишь, что Я не ничто; но ни мое существование, ни существование других от нашей мысли, от нашего представления еще не зависят. Мысль есть только план, проект общего дела.
↑ 21. Этот гнев Божий и изображен знаменитым немецким художником П. Корнелиусом, которого Германия чтила при жизни, как чтут только умерших, чтила почти как бога, говорит Théoph. Gautier (Les Beaux-arts en Europe, 1855, 2‑me série, page 168) <ref name="k113" group="К."/>. Апокалипсические сцены представлены в портиках королевского Campo Santo в Берлине. Предметом главной картины служит «Истребление человеческого рода язвою, голодом, войною, смертью» <ref name="k114" group="К."/>, представленное под видом четырех всадников, несущихся ураганом над толпою людей, гибнущих во всевозможных видах ужаса, страха, оцепенения, отчаяния. Это одна из лучших композиций немецкого великого художника, говорит упомянутый французский критик. По дикости, зверству, сильно выраженному в ней, она напоминает кровавые истребления нибелунгов. Подражание исчезает, становится незаметным при таком выражении старонемецкого элемента. Но было бы гораздо поучительнее, согласнее с пророческим духом Апокалипсиса, если бы всадник, которому власть дана изгнать мир с земли и внести взаимное истребление в среду народов, был представлен под видом не средневекового рыцарства, а под видом новейшего милитаризма, милитаризма городского, специального, которому подражали все народы земли, естественным же следствием коего ожидается, предчувствуется всемирная война. За этим-то Юношею (21 г.) с пылом и яростью воинственною, столько же одушевляющею коня, как и всадника, и достойною лучшего дела, следуют как необходимые спутники: второй всадник на белом коне в восточном костюме (индийском) с эфиопскими чертами лица, со стрелами, омоченными ядами всех язв; затем третий всадник — иссохший, преждевременно состарившийся, на черном исхудалом коне, с весами, на которых корка хлеба перевешивает все золото земли. Все завершается четвертым всадником, под которым конь блед, это — смерть.
Под этою картиною самоистребления рода человеческого изображены добродетели человеческие, и конечно, для того, чтобы показать всю слабость и ничтожество их сравнительно с человеческим злом, представленным в верхней картине.
↑ 22. Одна мысль видеть в истории работу спасения — работу поколений, генераций, в разные эпохи, или периоды, истории, показывает, сколько образовательного материала заключается в таком понимании истории, если только не будем ограничиваться историею одного еврейского народа и определеннее обозначим самую работу, в которой заключается спасение. Но это уже 3‑е слово, для изображения которого недостаточно и самого храма, которое требует для изображения живописи внехрамовой, кремлевской, живописи, обращающей самый Кремль в воспитательный музей для народа, призванного под видом воинской повинности к всемирно-историческому делу.
↑ 23. В толковании притчи о купце, ищущем добрых «бисирей», нужно видеть свидетельство Иоасафа (т. е. Будды) <ref name="k115" group="К."/>, что не в нирване спасение, нужно видеть и сознание собора философов от Фалеса до Гартмана и Ницше, что несть спасения в знании без действия. Это — картина не прошедшего, а будущего, она как бы создана для проективного музея.
↑ 24. В мысли, что богословие есть спор, или диспут, о таинстве согласия, заключается обличение богословия. Картина ожесточенного спора (реализма) о таинстве согласия (идеализма) могла бы быть картиною соединения реализма и идеализма.
↑ 25. Если французы оставили культ св. Женевьевы, спасительницы Парижа от Атиллы, от кочевых орд Азии, то это потому, что есть народ, который они причисляют к туранцам, он-то и защищает их от чистокровных туранцев <ref name="k116" group="К."/>. Шенавар мог заменить св. Женевьеву гением человечества, благодаря лишь России, оттеснившей кочевые орды, от коих и спасла св. Женевьева Париж; точно так же, благодаря мужикам-пахарям всех стран, Шенавар мог считать богов всех стран мифами, а не действительностью, так как не знал, не испытывал их слепого могущества, защищаемый от них мужиками-пахарями, принимающими на себя весь гнет, все удары этого могущества; мужики же пахари всех стран, на себе несущие весь гнет слепых сил, и до сих пор не перестают признавать богов не мифами, а действительно существующими, за что и обзываются теми, которых защищают, суеверами и изуверами. Мифология — не басня, а истина, действительность, и никогда ее не убьет метафизика, так же как и сию последнюю никогда не убьет позитивизм, ибо сей последний есть лишь недостаточное знание той силы, которою хочет управлять так называемая мифология. Отрицательное отношение к мифологии означает лишь то, что нельзя отделять музея исторического (ибо как иначе назвать этот Пантеон) от музея естествознания, который продолжает наблюдать и над тифонами и над богами Олимпа, относительно которых религия учит не поклоняться им, а естествознание находит, что господство их не прерывается, история же свидетельствует, что и страх к ним не прекращается, что народы, боясь одних богов и обольщаясь другими, готовы всегда идти на бой за своих местных богов. Чтобы не оттолкнуть иноверцев, а привлечь их, нужно только не сливать с храмом этот музей, но и не отделять его от храма; полное слияние храма с музеем могло бы оттолкнуть от него и массу простого народа. Обращаясь к иноверцам, мы не будем скрывать своего единения с храмом, ибо не можем находиться во вражде с самим собою; но отказать, например, татарам от посещения музея значило бы, признавая всеобщность воинской повинности, не признавать всеобщности воспитания.
↑ 26. Очевидно, что под чудовищными формами нужно разуметь необузданные стихии, слепые силы природы; и потому индусская мифология, изображающая их под видом чудовищ, ближе к истине и действительности, чем греческая, представляющая их под видом людей, хотя человек этими силами вовсе на управляет. В пристрастии к эллинизму, к художественности, и кроются недостатки шенаваровского музея.
↑ 27. Море создало из сынов — блуждающих по морям купцов, ищущих прибыли, создало граждан, ищущих в свободе и равенстве счастья, так же как океан создал европейцев, думающих в том же (т. е. в свободе и равенстве) найти высшее благо. Море, как и океан, разрушало родство, создавало пиратов, флибустьеров и купцов, возбуждало промышленную конкуренцию, превращало сынов в граждан, создало город.
↑ 28. Вся эта история могла бы быть упрощена: воин убивает жреца, воина убивает буржуа, а этого, последнего (в тот самый год (1848‑й), когда Шенавар думал расписывать Пантеон) собирался убить фабричный рабочий.
↑ 29. Вся история, представленная в картинах Шенавара, может быть изображена в лице Хама: непочтительностью Хама начинается история, и если род человеческий не поймет всемирного значения притчи о блудном сыне, то восстанием сынов против отцов и кончится всемирная история.
↑ 30. Моисей — единственный пророк, которого не убили свои, хотя он и не обращался в бегство. Из позорного бегства своего полководца-пророка последователи его (магометане) сделали Эру. Сравнительной науке религий дóлжно противопоставить бегству Магомета вольное страдание Христа, хотя и Христос мог бы избежать страданий, и Магомет мог не бежать, а пострадать. Христос, идущий на казнь, и Магомет, спасающийся от нее, как бы военною хитростию, что ставит его несравненно ниже даже Сократа! Магометанство верит в бегствующего Магомета, как христианство в распятого Христа. Геджира (бегство) <ref name="k117" group="К."/> и распятие?!
↑ 31. Ратуя против пеленания, которое дает человеку вертикальное положение, не желает ли Руссо обратить человека в четвероногое существо? Руссо видит в ребенке свободное существо, говоря, будто человек рождается свободным; но свобода при детской беспомощности есть свобода лишь на смерть — своею жизнью ребенок обязан всецело заботам о нем других. Руссо желает также избавить, спасти от горестей детство, которое их менее всего имеет, желает ученье обратить в игру, т. е. хочет осудить человека на вечное детство. Не Гомера, а Руссо нужно было изобразить слепым.
↑ 32. Философия развенчивает поэзию, обрубает ей крылья, лишает ее роскошных одежд, сдирает с нее, можно сказать, кожу — это истина вместо красоты.
↑ 33. Наука, как произведение сословия, очень верно изображена мрачною ночью, этот мрак не рассеет не только факел, как это изображено на картине, но и газовое и электрическое освещение, т. е. наука останется бессильною, пока она не выступит из келий, лабораторий, физических кабинетов, анатомических театров.
↑ 34. Правда еще не добродетель, благоразумие — отрицательная добродетель, терпение — признание зла, и мужество еще не победа над злом, а лишь бесстрашие пред ним.
↑ 35. В то время, когда Фейербах читал свои лекции о сущности религии и христианства, в которых богословие превращалось в антропологию, в это время Шенавар задумал превратить храм Бога в храм человеку. Живописи он приписывал миссию религиозную и философскую, т. е. миссию превращения религии в философию, и притом в философию очень не глубокую — в философию Кузена <ref name="k118" group="К."/>. Символический образ, долженствовавший заменить алтарь, мог служить лишь символом эклектической религии, которая, как не дело, ни в чем больше и не нуждалась. Шенавар, говорит Silvestre <ref name="k119" group="К."/>, разрушает одну систему за другою, создавая из них свою собственную, которую также разрушает. Если и ту систему, которая должна была найти свое выражение в росписи Пантеона, Шенавар также разрушает, то с ним можно согласиться… Потому-то и жаль, что план этот не осуществился. Удивляясь искусству выражения, нельзя не видеть, что система Шенавара приводит именно к тому, чего он так боится — к абсурду («Je ne crains qu’une chose, c’est l’absurde») <ref name="k120" group="К."/>.
Изобразить всемирную историю как факт он не мог по той простой причине, что ее нет, нет истории всемирной в смысле участия в ней всех народов. Западники справедливо говорят, что Россия не имеет мирового значения, но это потому, что нет и всемирной истории.
Шенавар, как и отцы седьмого вселенского собора, видел в истинном искусстве, которое отдает предпочтение рисунку пред колоритом, грамоту для неграмотных. Предпочтение, отдаваемое колориту, увлекло живопись в салоны, сделало ее утонченною, а вместе и тривиальною. Что, однако, выиграли при этом сами художники? Немногие — деньги и ордена, большинство — бедность, и все — глубокое убеждение в своем ничтожестве.
Пюви-де-Шаванну <ref name="k121" group="К."/> выпало на долю расписать Пантеон. Если этот импрессионист остался верен Третьей республике, то нужно полагать, что из его росписи вышло нечто очень жалкое.
↑ 36. На причины небратства не обращается внимания, потому что не признано важности заповеди сыновства — этой первой заповеди христианства, выраженной праздником Рождества Христова. Заповедь «Будьте как дети», т. е. как сыны, как дочери, относится не к нравственной лишь области, но и к знанию и к искусству, и вся религия уже в ней, в этой заповеди. Праздник Рождества Христова не имел бы нравственного значения, если бы не был выражением этой заповеди — быть сыном. В сыновстве заключается долг к отцам, т. е. вся религия как культ отцов. Сын человеческий есть сын всех отцов, как одного отца, и Сын Божий есть Сын Бога отцов.
↑ 37. Символические фигуры Религии, Науки и Искусства суть наглядное изображение нашего, т. е. православного, катехизиса, который состоит из тех же трех частей, веры, надежды и любви, которые должны составлять одно. Школьный катехизис, очевидно, не наш, не православный, хотя и делится на те же три части. Катехизис, или малое богословие, так же, как и пространное, носит характер протестантский. Небольшие поправки и вставки — о предании, например, — не изменяют сущности дела. Для православного нет никакой нужды доказывать каждое положение текстом Священного Писания; в православном богословии нет также нужды и в рациональных доказательствах, которые ничего доказать не могут. Иное дело вселенское предание, или, лучше, обычай поминовения, которое может быть доказываемо, или констатируемо, американскими, буддийскими и всероссийскими кладбищами; но и предание, как доказательство от прошлого, может быть оспариваемо, подлежать спорам; одно только дело и притом всеобщее, т. е. воскрешение, как доказательство от будущего, заставляет умолкнуть споры, оно — доказательно, ибо обращает к действию.
↑ 38. Зло человек понимает, обыкновенно, только тогда, когда оно является в резкой форме, т. е. когда он видит кровь, слышит стоны. При отделении науки и искусства от религии, которое религию лишает силы, знание — чувства, а искусство — смысла, мы не видим ни кровопролития, не слышим воплей; а между тем, и реформация, и секуляризация сопровождались войнами, и потому, говоря об этих отделениях, мы имеем в виду объяснить ими причины войны, или борьбы, — в соединении же мы видим условия мира.
↑ 39. Если в изображении хамитов, скрывающихся от стыда в глубь Африки, представлен порок, который обращает человека в скотское состояние, но нужно признать это изображение недостаточно сильным. Не нужно, однако, забывать, что хамитизм происходит или от крайнего недостатка, как у дикарей, или же от крайнего излишка, как наш позитивизм. Но не входит ли в изображение хамитов желание со стороны семитов и яфетидов оправдать свое господство над ними? К картине разрушенной башни, то есть крепости, воздвигнутой нечестием, а не любовью к отцам, крепости, защищающей сокровища и жен, а не прах отцов, присоединены изображения, которые можно назвать живописным определением источников истории. Предание представлено под видом ветхой деньми старухи, сидящей на разрушенной, изъеденной временем гранитной могиле. Долговечные животные (вороны) сообщают кратковременному существу былины старого времени; заржавленные орудия, черепа, выставляющиеся из земли или рассеянные по лугу, дополняют картину. За преданием следует история: старуха превращается в Музу, начинается собирание черепов, орудий. В этой картине можно видеть происхождение музея, музея, конечно, городского, к которому необходимо прибавить картину «будущности музея» для того, чтобы посетители музея выносили из него сознание необходимости повсеместного Музея, ибо, пока не будет повсеместного, умственного, искусственно-художественного и естественно-художественного почитания отцов, до тех пор невозможно будет братство. Потому-то церковная школа, которая не может иметь другой цели, как образование истинных христиан, т. е. сынов человеческих, должна обратиться в музей. Согласно происхождению и значению музея, и живопись музейская должна осуждать непочтение, отделение от отцов и особенно восстание против отцов (секуляризацию, реформацию), не может одобрить и злоупотребление отцовскою властью. Имея в виду, что музей, проект которого здесь предлагается, назначен для воспитания народа, обязанного воинскою повинностью, нужно яснее обозначить это соотношение. Недостаток описываемого музея, назначаемого для воспитания народа, несущего воинскую повинность (правда, далеко не всеобщую, в чем и заключается недостаток этой повинности, ибо если бы она была действительно всеобщею, то, будучи у нас по преимуществу сельскою, не отрывая при том от семьи, от родины, прихода, сообщала бы особо живой интерес воспитанию), — недостаток описываемого музея заключается в том, что не положен в основу его (музея) самый живой вопрос времени — вопрос о войне или борьбе (ожидаемой) между Германиею или вообще Западом, иначе — морскими державами (так как и Германия выступила на колонизационном поприще), и Россиею, словом, между океаном и континентом. Конечно, для музея этот всемирный вопрос о войне есть вопрос о примирении.
↑ 40. Поэма Гомера не имеет конца, она не говорит о взятии Трои, не говорит о торжестве греков; и в этом есть смысл, ибо торжество греков было подобно той преждевременной радости, которую испытывает полководец, когда, разбив находящееся пред ним войско, он спешит известить о своей победе, а между тем, с тыла появляется свежее войско, союзники побежденных. Римляне и были этими союзниками троянцев.
↑ 41. Ставя в центре К<онстантино>поль, мы следуем хронографу. Хотя и современная история дает важное значение К<онстантино>полю, но она не ставит его центром, потому, конечно, что, заботясь только о внутреннем, она мало заботится о внешнем единстве, не ставит целию мир и внешнее разъединение не считает противоречием внутреннему единству; все внешнее так презирается, что при сознании внутреннего единства даже войны не считаются ни во что, даже войнам не придают никакого значения. Хронограф передает наше действительное отношение к К<онстантино>полю, ставя его на первом плане; тогда как нынешняя русская история и, так называемая, всемирная опускают такое отношение. Хронограф принимает самое живое участие в судьбе Цареграда, даже более живое, чем в судьбе своей родной земли; чтобы убедиться в этом, стоит сравнить начало повести о взятии Ц<аре>града с повестью о нашествии безбожного царя Батыя на русскую землю, которая начинается словами: «хощу рещи, о друзие, повесть, иже и самех бессловесных может подвигнути на плач» <ref name="k122" group="К."/>; в повести же о Цареграде говорится уже о плаче не бессловесных только, повесть о падении Ц<аре>града творит плакати и «нечувственное камение и самые стихии». Такое же сочувствие к К<онстантино>полю видно и в сказании «о латынех, како отступиша от православных патриарх» <ref name="k123" group="К."/>; описав венчание Карла «греческим законом», но «примесив законы жидовские» <ref name="k124" group="К."/> «да царство, рече, паки от Рима начнется», хронограф так оканчивает — «сице убо первый союз градов раздрася, сице между матери и дщери вниде меч. Виде же латыне изнеможение греческое примесивше (?) к своей прелести угров, поляков… и Вретанский остров» <ref name="k125" group="К."/>… «Падение Западной Римской империи» есть, конечно, изобретение эпохи возрождения, вовсе неизвестное тому времени, к которому его относят. Уничтожение титула Западного Императора означает восстановление единства. Просьба римского Сената к императору Зенону о назначении правителем Италии Одоакра <ref name="k126" group="К."/> с титулом патриция и оставление сана Августа за собою было восстановлением единства, хотя и номинального, тогда как присвоение титула Западного Императора Карлом Великим было разрушением единства; отречение Западных королей от титула «патриция» так же не законно, как и присвоение ими сана Западного Императора. Не менее незаконно было бы отречение от сана императора со стороны московских царей со времени падения Константинополя. Титул патриция, соединенный с званием немецкого короля, имел значение примирения латинского с германским, но он же, этот титул, означал подчинение константинопольскому императору. К сожалению, хронограф XVI века, начиная с Комненов <ref name="k127" group="К."/>, за неимением источников почти оставляет латынян и ограничивается перечислением греческих императоров, вставляя между ними сказания о царстве Болгарском, Сербском, Русском. Отметим, между прочим, и сказание хронографа об Евфимии Тырновском <ref name="k128" group="К."/>, который, после взятия К<онстантино>поля, хотел, кажется, Тырнов поставить на место К<онстантино>поля и делал то же, что впоследствии Макарий в Москве, собирая жития, мощи и проч. Но если хронограф не исключает из себя священных сказаний, то палея, которая в настоящее время заменена, так называемою, священною историею, не исключала из себя светского повествования. Если сравнивать палею с нашею священною историею <ref name="k129" group="К."/>, то нелегко признать происхождение последней из первой (правда, палея не детская книга, но тогда детской литературы и не было, и нужды в ней не признавалось, теперь же она хотя и есть, но не детская, а поддельная); тем не менее священная история есть та же палея, только переработанная протестантизмом и философиею равнодушия, или терпимости. Палея есть библия или, лучше, ветхий завет, доведенный до гибели жидовской (т. е. до разорения Иерусалима Титом), раскрашенный апокрифами, истолкованный прообразованиями и с постоянным обличением жидовинам, почему палея и называлась «Толковая палея на иудея». Священная же история очищена от апокрифов, даже от многого библейского; эта книга, назначенная для детей, уничтожила в себе все детское, прообразование потеряло в ней значение связи между ветхим и новым заветом и ничем не заменено; а полемика палеи заменена величайшим равнодушием. Палея не задумывалась поместить под 4‑м днем творения сведения астрономические, пасхальные таблицы, сведения метеорологические, под 5‑м днем палея помещает физиолог, нравственно-мифическую зоологию, а в 4‑й главе Бытия объясняется эмбриология, проводится параллель между развитием ребенка и разложением трупа (3, 9 и 40 дни). Палея иногда называлась «Книга Бытия небесе и земли». Конечно, сведения, сообщаемые палеею, сообразны знанию тогдашнего времени; но палея не оставляла этих сведений неизменными, она изменялась сообразно знанию времени; так бы и продолжалось, если бы само знание не отнеслось к ней враждебно. Палея, т. е. «Палея на иудея», обращаясь постоянно с обличениями к жидовинам, имела в виду обращение их в христианство, т. е. к единству; так что в этой брани, в этом гневе, была не ненависть, как бы это могли подумать. Священная же история отличается не только равнодушием, но и бесцельностью. Палея с толком, как она также называется, с толком, хотя часто натянутым, тем не менее она, излагая и поэтические легенды, как, например, о древе крестном, о биле Ноя, собравшем животных в ковчег от всех концов вселенной, и т. д., объясняет также происхождение идолов, как изображение мертвых людей за их храбрость, объясняет погребение и т. п. Наша же священная история игнорирует эти вопросы, которые палея объясняет апокрифически, и совершенно выделяет себя из всемирной истории. Хронограф и палея — это не памятники, имеющие историческое только значение, значение только для знания, для ученых; палея и хронограф — это произведения, имеющие смысл для воспитания, для жизни. Заменив палею священною историею, мы поступили так, подражая протестантству, протестантской Германии; но сама Германия, уничтожив все апокрифическое в храмах, восстановила апокрифическое в школах; т. е. и в этом случае впала в такое же противоречие, как при отрицании соборов, икон и проч. Мы стали подражать Германии и в этом восстановлении и ждем теперь, когда Германия заметит это противоречие и разрешит его. Для старообрядцев же и в настоящее время как палея, так и хронограф, и пчелы, и азбуковники <ref name="k130" group="К."/> имеют живое значение. Степенная книга <ref name="k131" group="К."/>, так же как и царственная книга, и летопись <ref name="k132" group="К."/>, не есть простая летопись, записывание событий по годам; в этих книгах выражается стремление определить место России, или, вернее, Москвы, во всемирной истории, обозначить предстоящую ей задачу. Степенная книга говорит не о том, откуда пошла русская земля, а откуда начиналось скифетродержательство. Эта книга, т. е. Макарий, творец ее, который превратил Кремль в 3‑й Рим, не мог уже остановиться на Рюрике, как родоначальнике рода московских князей, а произвел его от Августа, и такое производство было естественным выводом из тогдашнего знания, а не выдумкою. Те, для которых взятие Трои было всемирною победою греков над фрягами, т. е. варягами, могли дать троянское происхождение варяжским князьям, назвав троянцев фрягами, потому что эти фряги сами производили себя от троянцев, тем самым и Августу и Рюрику давали одинаковое происхождение. Поэтому уже повесть о Царьграде, в которой говорится о всемирной победе греков над фрягами, давала основание Макарию для генеалогии Рюрика. Точно так же легко понять, почему Константин Мономах, при котором произошло отпадение Рима, посылает регалии Владимиру. Этим, конечно, хотели сказать, что Русь назначается для замещения Старого Рима.
Реставрация Кремля в духе Макария всероссийского была бы восстановлением самостоятельности, освобождением от западных влияний. Эта реставрация была бы неверна мысли Макария, или мысли тогдашнего времени, как результату всего предшествовавшего хода, если бы совершена была не сообразно современным нам положениям, или состояниям, если бы не сообразовалась с современным ходом мира.
Царственная летопись имела в виду царственное дело, потому эта летопись и не имеет никакого значения для ученых, по словам ученейшего профессора. Летопись эта, говорит тот же профессор, сохранилась в одном списке позднего письма и никем не была читана. Но он забыл о стенном списке важнейшей части ее в Золотой палате <ref name="k133" group="К."/>, где она имела многих читателей. Она не была учебником, а употреблялась в виде забавы <ref name="k134" group="К."/>; но что больше производит впечатление и глубже врезывается в память, то ли, что преподают в школе, или то, что узнают, с чем знакомятся вне школы?
Степенная книга, давая варяжско-троянское происхождение великим князьям и боярам, объединяла древнюю и новую историю, а вместе с тем это родословие не могло быть выражением вражды к Западу. Ей нельзя приписывать вражду к Западу и нельзя отказывать в любви к славянам.
Ученое сословие, подчиняясь купеческой власти, игу капитала, превращается более и более в журналистику, в коей умственное дело подпадает законам фабричного производства — конкуренции производителей и фальсификации произведений. Журналистика, как результат изобретения книгопечатания, почему она и отождествляется с прессою, печатью, сделала уже все зло, которое могла сделать, попав в общество, раздробленное на небратские состояния. Сделалось это само собою, как все бессознательно производящееся. Отсюда и является вопрос: чем могла бы быть печать, если бы она была произведением не слепой силы, а общего сознания, если бы она воспользовалась опытом доселешней истории?..
↑ 42. Херасков, назвав взятие Казани Россиадою <ref name="k135" group="К."/>, т. е. всероссийскою поэмою, очень верно отгадал значение этого события, которое открыло нам дороги к Каспию, Кавказу, Сибири, Туркестану, где и Памир, хотя сам Херасков видел в этом «приключении» российской истории безопасность и «спокойство» потомства; «сладкую тишину», «спокойных лет начало», а не всеобщий мир, не обходное движение, не продолжение борьбы, начатой зендами <ref name="k136" group="К."/>.
↑ 43. Лютер — разъединитель Германии, разъединитель Западной Европы, а судя по штундистам, разъединительная миссия его не окончилась еще и до сих пор, хотя протестантизм, сопутствуя папизму, и проник во все части света. Этот разъединитель был вместе с тем в числе основателей нынешней немецкой империи, оказавшейся, однако, бессильною против папизма, бессильною соединить разделенное им же, Лютером. Имперский язык, созданный дьяками средневековых императоров Германии, Лютер сделал своим переводом на него Библии — языком религии, или — лучше — богословия, и вообще литературы. Язык этот приняла не только протестантская Германия, а даже и католическая; язык этот господствует и в немецкой Швейцарии и у немецких эмигрантов-колонистов. Разделенные религиозно, немцы соединены языком, отчасти литературою, наукою и искусством и могли бы соединиться вполне музеем, как культом предков, если бы протестантизм не считал, т. е. не должен был бы считать своих католических предков погибшими, а католицизм не считал бы погибшими своих протестантских потомков. (Картину Каульбаха в Берлинском музее католики не могут признать.) Но Германия не имеет еще примирительного музея, как не имеет такого музея и вся Западная (католико-протестантская) Европа. Хотя и католицизм, как и протестантизм, признают догмат Троицы, но тем не менее на деле протестантизм всюду несет свою разъединительную миссию, как католицизм поработительную. Православие при своем распространении встречает повсюду папизм и его необходимого спутника протестантизм (напр. в Китае, в Японии); но и само, не признавая единства заповеди и догмата, не признавая в догмате заповеди, православие не признает своей посреднической миссии. Поставив же первым, священным делом спасение предков, православие могло бы начать свою посредническую миссию основанием музея, который признают католики и протестанты, хотя и отвергают спасение предков, т. е. языческих народов. Начав с исследования быта и языка, которыми определяется степень родства народов, православие начинало бы свою проповедь основанием музея, т. е. почитанием предков, а не бранью на них. Прибавляя к нашей истории, как Степенной книге рода славянского, новую степень, более древнюю, православие действовало бы во исполнение Евангелия Сына человеческого и Божия. Ставя музей, православие полагало бы начало общему, а не личному обращению. Если бы и возможно было полное слияние музея с храмом, то такое слияние, полагая даже, что оно не встретит препятствия со стороны духовенства, не было бы полезно для музея, потому что музей не имел бы тогда значения для иноверцев. Церковно-приходская же школа естественно может преобразоваться в воспитательный музей для несущего воинскую повинность народа; но обратившись в музей, школа не должна уже давать ни изъятий, ни льгот по отправлению повинности, и чем воинская повинность ближе к действительной всеобщности, тем действительнее будет воспитательное влияние музея. Воинская повинность призывает всех к участию во всемирно-историческом деле, которое выражается в борьбе и войне; музей же наглядно объясняет это дело от начала, раскрывая причины войны и условия примирения; — это и есть история. Задача музея — всеобщее примирение, а не освобождение только некоторых от воинской повинности.
↑ 44. К словам в тексте: «Папы… делаются основателями музеев и, можно сказать, ограничиваются ролью хранителей их» — сделана приписка: «Что, конечно, недостаточно, так как музей не хранилище только. Впрочем, между музеем нынешним и музеем кладбищенским, как истинно-вселенским, соединяющим в себе и историю и естествоведение, т. е. изучающим и умерших и смертоносную силу, в видах обращения ее, смертоносной силы, в живоносную, — огромное расстояние».
↑ 45. Раскаиваясь в своей непогрешимости, папам нужно бы было посыпать главу тем пеплом и прахом, который кардинал Гумберт отрес на Константинополь и на всю восточную церковь <ref name="k137" group="К."/>, должно было бы сознаться в своем грехе против Константинополя, который пал по причине равнодушия Запада. Непогрешимость — это самый великий грех. Лучше бы было признать себя грешнейшим из мытарей, чем праведнейшим из всех фарисеев. Подвиг папы в признании своей погрешимости был бы тем выше, что не только протестантизм, если он последователен, признает за каждым непогрешимость, но и философия, отрекшись от папизма и протестантизма, не отреклась от фарисейства, ставя в основу нравственности сознание личного достоинства.
↑ 46. Сближение с папством, поставленное в зависимость от наших трудов и усилий, и должно быть темою картины католицизма в соответствие картины протестантства, так что отдаленность от нас католицизма, которая должна быть изображена на ней согласно действительности, будет вести нас к сознанию своей вины и станет побуждением к деятельности, как исправлению. Можем мы выразить в этой картине и благожелание католицизму, представив пап раздирающими список анафематств (буллу — in coena Domini) <ref name="k138" group="К."/>, этот извращенный синодик, который есть и у нас, изобразив папу (в митре, без короны), полагающим вместе с королем Италии в присутствии ученых и художников первый камень храма примирения науки и искусства с религиею; и в этом храме та мысль, которой мы не в силах были дать художественной формы в вышеприведенном описании, получит истинно-художественное выражение.
↑ 47. Музей существует отдельно от храма потому, конечно, что особой нужды в музее при храме не чувствуется. Иное дело на кладбище, так нет органа для поддержания памятников, который интересовался бы памятниками вообще, как своими, так и чужими, — музей на кладбищах вопиющая необходимость. Однако его и там нет, хотя только в соединении с кладбищенским храмом и музей получит душу живу. Подлинно-живые храмы могут быть только на кладбищах, вне же кладбищ храмы, храмы — по нужде, как запасные дары, как преждеосвященные литургии <ref name="k139" group="К."/>. Внекладбищенские храмы только заменяют храмы, построенные на гробах и у гробов, как храмы переносные. Высшую степень святости имеет храм кладбищенский, ибо на кладбищах мы видим действие той силы, которая носит в себе голод, язву и смерть, против которой и нужно соединение всех.
↑ 48. До последнего времени существовало у нас убеждение, что протестантизм не может переступить пределов России, потому что Россия представляет неблагоприятную почву для его развития. Штундизм поколебал или даже опроверг это мнение; а между тем это мнение может считаться верным и теперь, когда штундизм распространился на значительном пространстве, если только верны сведения, что эта зараза действует преимущественно на безземельных крестьян, на шляхту, на мещан, так как то, что мы называем Россиею, есть по преимуществу земледельческий класс; протестантизм же есть городская религия по преимуществу.
↑ 49. В первой человеческой семье, в семейном ее вопросе заключались уже все вопросы, которые в настоящее время составляют предметы обсуждения множества специальных международных съездов; точно так же и религиозные соборы, поскольку они обнимали весь известный тогда мир, поскольку религия входила тогда во все человеческие отношения, постольку они были вселенскими по составу и по содержанию.
↑ 50. Последний собор приблизил храм к кладбищу, сделал его народным, и в то же время этот собор был по преимуществу археологическим и историческим, тогда как предшествовавшие были более философскими и богословскими.
↑ 51. Мнение о том, что согласие православного духовенства на соединение с англиканами не было бы принято народом, принадлежит митрополиту московскому Филарету, который в разговоре с шотландским епископом сказал, что соединение православной церкви с англиканскою легко могло бы состояться, но препятствие заключается в народе.
↑ 52. Отсутствие общего между сельскими сходками и храмовыми собраниями состоит в том, что предметы, возбуждающие раздоры на первых (на сельских сходках), не только не подвергаются рассмотрению с точки зрения небратства в храмовых собраниях, а даже не делаются предметом молитвы на ектениях об утолении их.
↑ 53. Политеизм легко может быть разложен на триады, т. е. политеизм состоит из триад, и именно потому, что мир богов, как и род человеческий, живет семьями. И в мире богов господствует разделение занятий и нет одного общего дела. Политеизм есть выражение и результат распадения. Триады богов суть триады рождения, рождение же есть свойство общее людям с животными, но нет в этих триадах свойства специально принадлежащего человеку, нет стремления к воскрешению, в какой бы форме оно ни выражалось. Христианство заменило триады рождения Триадою общего дела воскрешения, Божественною Троицею, в Которой «начаток умершим бысть» <ref name="k140" group="К."/>. В христианстве выразилась другая сторона семьи — не рождения, ибо все родители, заботясь о благе своих детей, приходят ко вражде между собою, возбуждают к себе вражду и детей своих, когда для блага их же, детей приходится их сдерживать; а между тем все родители суть также чада, и даже все они — одно чадо, один потомок, ибо забота о родителях, если эта забота есть стремление к воскрешению, не может вести ко вражде, а только к единству.
↑ 54. Известно, что, когда почти весь Израиль забыл Бога отцов своих, живших в палатках, в пустыне, вера эта сохранилась у кенитов <ref name="k141" group="К."/>, этих фанатиков кочевого быта, которые дали обет никогда не жить под кровлею домов, не пить вина, не пахать земли. К кенитам принадлежал тесть Моисея.
↑ 55. В представлении (классификации) религий разложением одной религии заключается требование соединения. Другое (по-видимому лишь) разделение религий, которое можно считать общепринятым, — разделение на монотеизм и политеизм, представляет разложение религиозное, ибо истинная религия в учении о Триединстве соединяет, примиряет эти два вида религий. Если мы в этом разделении, распадении, не ощущаем боли разложения, то нужно отнести этот недостаток не к преобладанию только мысли над чувством, но и к недостаткам понимания, понимания того, чем религия должна быть. Замечательно, что Альберт Ревиль, принимающий деление на моно- и политеистические религии, находит как между первыми, так и вторыми религии универсальные, или международные. К такому пониманию Альберт Ревиль пришел, конечно, потому, что не замечает крайней аномалии в отделении догмата от заповеди. На основании рассуждений А. Ревиля о разделении религий можно представить следующую классификацию: религии беззаконные, законные (номистические или легалистические) и религии искупительные <ref name="k142" group="К."/>. Если из области нравственности исключить любовь к умершим отцам, которая выражается в культе предков, то нужно будет признать существование религий не с искаженною только нравственностью, а с совершенным отсутствием нравственности. На деле религии почитания предков ближе к религиям искупительным, чем к номистическим. Религии номистические следует назвать полунравственными, ибо закон, правда не искореняют зла, а только ограничивают его; а потому делами закона и не может спастись род человеческий. К религиям искупления буддизм причислить нельзя, ибо искупление чрез уничтожение есть отрицание искупления. В классификации религий буддизм должен занять самое низшее место, как религия отчаяния, падения; такое место принадлежит буддизму не по теории прогресса, а по теории регресса. В религии такой, какою она должна быть, и разделение должно основываться на том же начале, т. е. распределять религии должно по степени их близости к религии совершенной. В религии такой, какою она должна быть заключается долг возведения всех религий к этой высшей ступени.
↑ 56. Странно среди религий, имеющих многочисленных последователей, встретить дуализм, который имеет весьма небольшое число поклонников, — все они заключаются в одних парсах или гебрах <ref name="k143" group="К."/>; это — остаток религии, имевшей прежде большое значение; согласно же бытовой классификации весьма понятно, почему в настоящее время эта религия утратила значение; она имела его в то время, когда шла ожесточенная борьба между Тураном и Ираном, в настоящее же время, когда таких нашествий со стороны кочевников нет, понятно, что и религия, выражавшая борьбу с кочевниками, потеряла значение.
↑ 57. Религиозная классификация совершенно соответствует бытовой. Земледельческий быт соответствует христианству не потому, что признает себя святым, а именно потому, что глубже сознает свою греховность. Обращение праха предков в средство жизни потомкам, как это в земледелии, указывает на грех и на то, в чем должен заключаться выход из греха. Церковь потому и свята, что состоит из сознающих себя грешными, и святые — это те, которые глубже чувствовали свою греховность.
В лествице покаяния — в Великом посте — земледелию отводят 3‑ю неделю, 4‑я неделя принадлежит городу; город казнит пророков, потому кающемуся городу и отведена крестопоклонная неделя <ref name="k144" group="К."/>.
↑ 58. Евреи, представляющие самое крайнее развитие городского зла, по-видимому, противоречат этому; но в них корыстолюбие — главнейший из городских пороков — доведен до такой степени, что подавляет пьянство и отчасти даже проституцию — пороки, признаваемые неизбежными для горожан всех других народов.
<references group=""></references>
- Примечания Н.Ф. Федорова
<references group="Пр."></references>
- Комментарии А.Г. Гачевой при участии С.Г. Семеновой
<references group="К."><ref name="k1">1 См. примеч. 61 к III ч. «Записки».</ref> <ref name="k2">2 Штундизм — название ряда сект 60—90‑х гг. XIX в. рационалистического, протестантского толка, распространившихся первоначально на юге России и в Малороссии. Название произошло от немецкого Stunde — учебный час; время религиозных чтений для батраков в южных немецких колониях России. В 80‑е гг. общины штундистов (называвших себя духовными христианами, евангельскими христианами) проникли уже в центрально-черноземную полосу. В 90‑е гг. фактически слились с баптистами.</ref>
<ref name="k3">3 Уже в 60‑е гг. XIX в. в лоне англиканской протестантской церкви, существующей с XVI в. и имеющей статус государственной в Англии, в организации и культе которой сохранилась близость к католицизму, возникло стремление к сближению с православной церковью. В Англии образовалась Ассоциация восточной церкви, а Америке — греко-русский комитет, ставившие целью знакомство англикан с православием, а православных — с англиканством для их возможного соединения в единой церкви. В 1888 г. по случаю 900‑летия крещения Руси архиепископ Кентерберийский Эдуард Бенсон, единственный из представителей западных церквей, направил приветственное послание киевскому митрополиту Платону с изложением общих задач и получил сочувственный ответ. В том же году Ламбетская конференция англиканской церкви выразила желание еще более полного общения с православной церковью в борьбе против единого врага —современного католицизма, и особенно его догматов о непогрешимости папы и непорочном зачатии Девы Марии.</ref>
<ref name="k4">4 Федоров имеет в виду собственную формулировку. См. вопрос IV из работы «Супраморализм».</ref>
<ref name="k5">5 См. преамбулу. Синодиком называлась также часть «чина православия» (см. выше примеч. 1), посвященном не анафематствованию еретикам («высшая мера» церковного наказания), а «вечной памяти» православным подвижникам, всем праведникам со времени Ветхого Завета. В России втор. пол. XVII—XVIII в. название «Синодик» носили книги, включавшие византийские и русские сказания, а также повести из «Великого Зерцала» (см. ниже примеч. 22).</ref>
<ref name="k6">6 Диптих — в Древней Греции и Риме две скрепленные дощечки из слоновой кости, покрытые воском и служившие для записей. В древней христианской церкви — богослужебный предмет, складень из дерева или благородного металла, украшенный сценами из Священного Писания, использовался преимущественно как синодик, поминальная таблица, включавшая наиболее достойных чад церкви. Святцы — месяцеслов, содержащий в календарном порядке список всех святых по дням их поминовения. Святцами именовалась и специальная церковная книга, в которую входили месяцеслов, пасхалия, подвижные религиозные праздники и ряд молитв.</ref>
<ref name="k7">7 Для подкрепления своей мысли Федоров соединяет в одну три проповеди Иоанна Златоуста (см. примеч. 24 к IV ч. «Записки»). Первая из них, «Беседа о кладбище и о кресте», была произнесена епископом Антиохийским за городом в 392 г. в великую пятницу, когда церковь отмечает схождение Христа во ад и освобождение Им оттуда праотцев. Иоанн Златоуст так объясняет выбор места проповеди: «Так как сегодня Иисус нисшел к умершим, то и мы собираемся здесь. Поэтому самое место названо усыпальницею, дабы ты знал, что скончавшиеся и лежащие здесь не умерли, но покоятся и спят» (Творение св. Иоанна Златоуста, т. II, кн. I. СПб., 1896, с. 432). Две другие (вторая из них представляет по существу вариант первой) не датированы издателем, хотя и печатаются непосредственно за «Беседой о кладбище и о кресте». Обе из них также были произнесены на страстную пятницу и по содержанию и духу примыкают к первой. Вот их соответствующие названия: «Беседа первая о кресте и разбойнике и о втором пришествии Христа и о непрестанной молитве за врагов» и «Беседа вторая о кресте, — сказана во святой и великий пяток, — и об исповедании разбойника, и о том, что надо молиться за врагов». В них высказывается мысль, дорогая Федорову, о великом значении покаяния разбойника на кресте как указания возможности спасения для самых грешных в человечестве.</ref>
<ref name="k8">8 Синодик, составленный по благословению первого патриарха всероссийского Иова (?—1607) — представляет собой небольшую рукопись XVII в., на 40 листах, написанную полууставом (хранится в ОР РГБ, бывшем Румянцевском музее, где работал Федоров). Упоминаемые Федоровым факты приводятся в обширном предисловии, составляющем почти половину текста и содержащем поучения о необходимости христианского поминовения усопших. Синодик этот разбит на две части. В первой части, которая, как говорится в ее заглавии, «составлена наподобие вселенского канона (вселенского поминовения умерших. — Сост.), который творится по усопшим в мясопустную субботу», находим чин так называемой «общей памяти», поминания всех «от века почивших», скончавшихся самой разнообразной и ужасной смертью, вплоть до самоубийц, «от своих рук умерших». Вторая, небольшая часть содержит имена усопших: «вселенских патриархов, царей и цариц, преосвященных митрополитов, благоверных князей, княгинь и чад их» и т. д.</ref>
<ref name="k9">9 Что душа, со грехом отходящая от здешней (земной жизни), не обретет помощи, даже если и будет поминаема в приношении и молитве» (церковно-слав.).</ref>
<ref name="k10">10 Царствование Михаила Федоровича (1596—1645), основателя династии Романовых, при котором патриархом был Иосиф (1642—1652), непосредственно предшествовало церковному расколу.</ref>
<ref name="k11">11 В статье «Иуда Искариот» («Православное обозрение», 1883, № 9, с. 37—82) церковный писатель и богослов Митрофан Дмитриевич Муретов, рассматривая различные версии о мотивах предательства Иуды, решительно отвергает ту точку зрения, что учеником Иисуса руководила корысть. По его мнению, Иуда, иудей из города Кариота, человек незаурядный, который, без сомнения, «имел в себе задатки быть истинным апостолом» (недаром Иисус избрал его «в число довереннейших учеников»), вначале горячо и беззаветно уверовал в Учителя, оставил дом свой и последовал за ним. Но вера его на деле не выходила за рамки общеиудейского ожидания Мессии и грядущего царства Израиля. Поэтому, когда в проповеди Христа в последнюю неделю Его земной жизни все сильнее зазвучали слова о «Своей смерти», о гонениях, которые претерпят Его ученики, Иуда разочаровался в божественном посланничестве Иисуса, увидел в нем лжепророка и сразу ощутил глубину собственного отпадения от веры своего народа. Акт предательства был вызван стремлением оправдаться в глазах правоверных иудеев и вернуться перед праздником Пасхи в лоно отеческой веры. Однако очень скоро — после суда над Иисусом в синедрионе и у Пилата, где, как предполагает Муретов, Иуда присутствовал, видел всю несправедливость суда, лживость судей, сомнение Пилата и вынесение приговора и, наконец, поведение Иисуса, — он убедился в невинности Учителя и разочаровался в мессианском идеале, слыша, как первосвященники кричали Пилату: «Не имеем другого царя, кроме кесаря». Тогда, придя в храм со словами «согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:4), он бросил тридцать сребреников, «пошел и удавился» (Мф. 27:5). Федоров использует такой взгляд Муретова для утверждения того искупляющего эффекта, который рождается из знания и понимания природы человека, истории жизни, мотивов поведения и т. д. Раскрытие сокровеннейших истоков зла, уходящих в саму смертную природу человека, той сложнейшей цепи причин, которая привела к злодейству, раскроет изнутри преступника, сделает его нам понятным и даже в определенном смысле близким. «Понять — значит простить» — в этой пословице для Федорова большой мировоззренческий смысл. Но чтобы простить действительно страшного, непростительного злодея, того же Иуду, надо понять очень многое, чуть ли не весь свиток истории мира и человека должен заговорить ясными, окончательными глаголами.</ref>
<ref name="k12">12 Юрий Крижанич (ок. 1618—1683) — хорватский ученый, долгое время живший в Малороссии и России, автор неизданного труда по русской истории и сочинения о русском государстве в XVII в. «Политика» (напечатанного проф. Бессоновым в «Приложении к Русской Беседе» за 1859 г. и отдельным изданием в 1860 г.). Привлекал внимание Федорова как один из первых проповедников идеи панславизма.</ref>
<ref name="k13">13 В автобиографических записках «Хроника моей жизни» известный церковный археолог, архиепископ Тверской Савва Тихомиров (1819—1896) вспоминает о своей встрече в 1849 г. в Москве с протоиереем Троицкой церкви, располагавшейся в Троицком переулке, Иваном Степановичем Орловым. Этот священник, весьма образованный (хотя он и не учился в духовной академии) и написавший несколько книг, был известен еще и тем, что, «желая сохранить в памяти потомства имена более усердных или чем-либо замечательных лиц из своих прихожан, он завел при своей приходской церкви Синодик (огромной величины фолиант), в который вносил по смерти их более или менее подробные о них сведения» (Хроника моей жизни. Автобиографические записки высокопреосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского, т. I. Сергиев Посад, 1898, с. 423). Об этом Синодике см. замечательную резолюцию митрополита Московского Филарета от 24 августа 1860 г. (Душеполезное чтение, 1881, № 5, с. 121).</ref>
<ref name="k14">14 «Сказание святых отцов о том, как святые апостолы узаконили и святые отцы на седьмом соборе в Никее постановили поминать души усопших» (церковно-слав.).</ref>
<ref name="k15">15 Лк. 22:19; I Кор. 11:25.</ref>
<ref name="k16">16 Федоров дает, очевидно, собственный перевод места из проповеди св. Григория Нисского «Против отлагающих крещение». См.: Творения Святого Григория Нисского, ч. 7. М., 1865. «Дайте мне имена, чтобы я внес их в видимые книги и записал чернилами, а Бог означит их на негиблющих досках…» (с. 435).</ref>
<ref name="k17">17 Жальники — могильники славян и племени води в Новгородской и Псковской областях (XII—XV вв.) в виде холмиков, обложенных камнями. Курганы (от слова тюркского происхождения) — надмогильные насыпи из земли или камня, чаще всего конической или полусферической формы. Распространены по всему миру, исключая Австралию — одиночные или группами до нескольких тысяч, датируются от 4—3 тыс. до н. э. (древнейшие) до XVI—XV вв. Мары — юго-вост. курганы; марами назывались и сооружения из одного камня (как каменные бабы, ставившиеся на погребальных курганах), которые помещались для наблюдения на сторожевых высотах. Городища — так называются в археологии остатки древних городов или поселений, находимые с эпохи неолита, чаще всего — с железного века.</ref>
<ref name="k18">18 Киворий — богато украшенная сень над алтарем, поддерживаемая четырьмя или более колоннами.</ref>
<ref name="k19">19 Евсевий Памфил (263—340), епископ Кесарийский, автор «Церковной истории», повествующей о событиях от начала христианства до 324 г. Он имеет в виду два храма «мартириума» (от лат. martyr — мученик) — Спасителя, Христа-мученика и апостолов Петра и Павла, принявших мученическую смерть от своих гонителей.</ref>
<ref name="k20">20 См. примеч. 7 к II ч. «Записки».</ref>
<ref name="k21">21 Dictionnaire des antiquités chrétiennes par M. L’abbé Martigny (первое издание — Paris, 1864). Федоров нередко пользовался энциклопедическим словарем французского археолога и священника Жозефа Александра Мартиньи (1808—1880). Это фундаментальное, богато иллюстрированное издание (675 гравюр) хронологически обнимало период от времени возникновения христианства до средних веков включительно. Указание, что первые изображения Богородицы (без младенца) встречаются в форме орант (оранс), см. в статье «Vierge» (Дева Мария).</ref>
<ref name="k22">22 Адамова голова — см. примеч. 42 к III ч. «Записки».</ref>
<ref name="k23">23 Имеется в виду иллюстрированный месяцеслов, созданный ок. 986 г. восемью художниками по заказу византийского императора Василия II (976—1025). Менологий хранится в знаменитой Ватиканской библиотеке (gr. 1613). На рус. яз. см.: М. и В. Успенские. Лицевой месяцеслов греческого императора Василия II. Месяц сентябрь—октябрь, I—II. СПб., 1902—1903.</ref>
<ref name="k24">24 Mound Builders (Строители курганов) — колоссальные курганные сооружения (дворцовые и погребальные) на востоке США, построенные индейцами в период между I тыс. до н. э. и 1700 г. н. э. Белые, заселившие западные склоны Аппалачских гор, были настолько поражены количеством и размером этих сооружений, что приписали их некоей расе гигантов («строителей курганов»), которые жили здесь до индейцев.</ref>
<ref name="k25">25 Федоров имеет в виду христианское предание о «Нерукотворном образе» Иисуса Христа, излагаемое св. Иоанном Дамаскином в его «Точном изложении веры»: царь Авгар, владетель Осроены, небольшого государства между Тигром и Евфратом со столицей в Эдессе, прослышав об имени и чудесах Спасителя, послал своего живописца снять с Него портрет. Но художник не мог исполнить этого: от лика Христа исходило чудесное сияние. Тогда Иисус сам взял полотно и приложил его к Своему лицу, потом отнял полотно, и художник увидел отпечатлевшееся на нем божественное изображение. В истории христианства это предание стало одним из аргументов за иконопочитание.</ref>
<ref name="k26">26 Федоров ссылается на рассказ римского ученого и писателя Плиния Старшего (23—79 н. э.) из его знаменитой «Естественной истории», точнее из 35‑й книги, специально посвященной живописи и художникам. В § 151 этой книги речь идет об изобретении художественной лепки из глины и приводится следующая легендарная история. Дочь гончара Бутада (Дебутада) из Коринфа была страстно влюблена в одного юношу и обвела линиями тень его лица от светильника на стене, а отец по ее просьбе, чтобы запечатлеть этот силуэт, наложил на него глину, получил отпечаток, а затем обжег его на огне.</ref>
<ref name="k27">27 Великое зерцало — сборник средневековых нравоучительных, житийных историй византийского и западноевропейского происхождения. На русский язык переведен впервые в сокращении с польского (Москва, 1677).</ref>
<ref name="k28">28 Зерцало примеров (лат.).</ref>
<ref name="k29">29 Краниологический (от греч. kranion — череп) — относящийся к отделу антропологии и зоологии, изучающему черепа людей и животных. Остеологический (от греч. osteon — кость) — относящийся к учению о костях, одному из разделов анатомии позвоночных.</ref>
<ref name="k30">30 Федоров имеет в виду знаменитое апокрифическое сказание «Хождение Богородицы по мукам» (другое название — «Апокалипсис Пресвятой Богородицы»), восточновизантийского происхождения, чрезвычайно любимое на Руси (древнейший его русский список относится к XII в.). См.: Памятники отреченной русской литературы, изд. Н. С. Тихонравова, т. 2. М., 1963, с. 28—29. По этому апокрифу, Дева Мария посещает преисподнюю, места мытарств грешников. Пронзенная зрелищем адских мук, Богородица умоляет Господа о прощении отверженных, но получает пока лишь обещание приостанавливать их страдания каждый год от Пасхи до Пятидесятницы. Выраженное здесь, по его мнению, «восточное» чаяние отмены вечного ада Федоров противопоставляет «западной» идее незыблемости адского строения, завершенно выраженной у Данте, и предлагает эти два образа для росписи паперти планируемого им музея. Здесь же представлена и «великая апокалипсическая притча», раскрытая Федоровым как символическое изображение грозящего растлением и гибелью уклада современного Вавилона, цивилизации промышленного идолопоклонства, утилизации и истощения природы (на потребу идеала комфорта), уклада, поддерживаемого услужливыми «идеологиями».</ref>
<ref name="k31">31 Эта притча находится в той россыпи притч Евангелия от Матфея, которая толкует о Царствии Небесном: «Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который нашел одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, чтобы купить ее» (Мф. 13:45, 46). В росписи, которую проектирует далее Федоров, эта притча о необходимости бескомпромиссного выбора высшего блага и идеала иллюстрируется переосмысленным сюжетом одной из поучительных историй «Повести о Варлааме и Иоасафе» (см. примеч. 59 к III ч. «Записки»), называемой «О трубе смерти и четырех ковчегах», где фигурирует «многоценный бисер» (дорогой жемчуг). Варлаам — христианский подвижник, наставляющий на христианский путь индийского царевича Иоасафа (Будду).</ref>
<ref name="k32">32 Обе евангельские притчи, и о заблудшей овце, и о потерянной драхме (Лк. 15:4—10), принадлежат, наряду с притчей о блудном сыне и о работниках последнего часа, к тем, по выражению Федорова, «безусловно очевидным притчам», к которым привлекалось его особое внимание. В них выражается уверенность в долготерпении Бога, желающего, чтобы все пришли к покаянию, преимущественная забота Христа о спасении грешников. В своем проекте росписи Федоров, опираясь на дух и мысль этих притч, утверждает надежду на всеобщность спасения.</ref>
<ref name="k33">33 В притче о сильном (крепком) (Мф. 12:24—29; Мк. 3:22—27) в ответ на обвинения книжников и фарисеев, что Христос изгоняет бесов из одержимых силою вельзевула, Он ответил: «как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его» (Мф. 12:29), имея в виду, что не может сатана сам себя, своих прислужников изгонять, ослабляя тем свое царство и приближая его гибель. В федоровском живописном проекте изображения этой притчи, где соединяется Христово благословение раскаявшимся грешникам с моментом радикального обезвреживания зла (связывается сам дьявол), торжествует все та же «поучительная» мысль о необходимости искоренения греха и зла и прощении, спасении грешников. В ад повергается только дьявол, то есть зло, уточняет Федоров, и выводится оттуда последний грешник.</ref>
<ref name="k34">34 В 1508 г. по приглашению папы Юлия II Рафаэль принял участие в росписи Ватикана, папской резиденции. Росписи ватиканских станц (покоев) стали вершинным достижением художника. Федоров разбирает знаменитые росписи Рафаэля в одном из покоев второго этажа дворца, в так называемой станце делла Сеньятура (палате Подписи, где скреплялись подписью папские буллы), над которыми художник работал четыре года. Сама сюжетная программа росписей была разработана группой гуманистов, окружавших папу. Потолок был украшен большими аллегорическими фигурами богословия, философии, юриспруденции и поэзии. Эти четыре направления духовной деятельности человека были далее разработаны в сложных по композиции картинах, размещенных на стенах залы: богословие («Диспут о таинстве евхаристии»), философия («Афинская школа»), юриспруденция («Император Юстиниан, вручающий пандекты своему министру»), искусство («Парнас с собранием знаменитых поэтов в присутствии Аполлона и муз»).</ref>
<ref name="k35">35 Гостия (от лат. hostia — жертва) — облатка (небольшая круглая лепешка) из пресного пшеничного теста, несущая на себе изображение агнца и креста (символ жертвенного подвига Христа), с XII в. употребляется в католической церкви для причащения.</ref>
<ref name="k36">36 Федоров имеет в виду то различное отношение к таинству евхаристии в протестантизме (где, кстати, из семи таинств признают всего два — крещение и причащение), которое стало одной из причин его раскола на различные секты и толки: так, реформаторы усматривают в причастии только символическое действо, удостоверяющее их принадлежность к христианской религии; социниане и арминиане видят в нем внешний обряд, признак отличия христиан от иноверцев; сведенборгиане — лишь символ соединения между Богом и человеком; анабаптисты — религиозный знак духовной жизни; квакеры и российские духоборы признают причащение как некое внутреннее, чисто духовное воздействие горнего света, полностью отвергая видимую реальность обряда; не говоря уже о тех протестантских сектах, которые вовсе отринули это центральное христианское таинство.</ref>
<ref name="k37">37 Игеринг, Рудольф фон Иеринг (1818—1892) — известный немецкий юрист, в книге «Цель в праве» (рус. пер.: СПб.,1881) разработал философию права, связанную с его собственной этической теорией: двигателем прогресса признаются эгоизм и борьба, правовые нормы, основанные на целесообразности, обеспечиваются государственным принуждением. Федоров пародирует принципы его правовой этики.</ref>
<ref name="k38">38 Корнелиус Петер фон (1783—1867) — немецкий художник-монументалист романтического направления. Как творец сформировался в Италии, где входил в сообщество художников, прозванных «назарейцами» (по легендарному месту рождения Христа). Ориентируясь на художественные образцы раннего Возрождения, назарейцы ставили задачей возрождение средневекового религиозного искусства, однако чаще всего впадали в сентиментальную стилизацию. Наиболее плодотворно работал в Германии, где прославился как автор аллегорических и символических монументальных композиций, выполненных в линейно-графической манере. Его фрески отличались избытком рассудочного элемента и патетики (недаром сам художник называл их настоящими докторскими диссертациями).</ref>
<ref name="k39">39 Роспись мюнхенской Глиптотеки, одного из самых известных в мире музеев скульптуры, была осуществлена Корнелиусом по приглашению короля Людвига Баварского в 20‑е гг. XIX в. Об этой монументальной фресковой композиции, названной «История богов и героев», писал Т. Готье в книге «Изящные искусства в Европе» (второй выпуск, Париж, 1856), на которую Федоров ссылается в примеч. 21 к этой статье. Французский критик был, по его собственным словам, скорее удивлен, чем восхищен этой работой, для которой Корнелиус выполнял эскизы, а раскрашивали их и переносили на стены его ученики. В этой росписи, считает Готье, выразились «намерение художника, его идея, а не искусство, его познания, а не художественный темперамент» (с. 191).</ref>
<ref name="k40">40 Федоров приводит мысль французского литератора и политического деятеля католической ориентации Ипполита Фортуля (1811—1856) из его книги «De l’art en Allemagne» (P., 1841) («Об искусстве Германии»), которую Федоров читал в связи со своим интересом к немецким художникам-монументалистам.</ref>
<ref name="k41">41 Шенавар Поль Жозеф (1808—1895) — французский художник, ученик Делакруа и Энгра. Вскоре после февральской революции 1848 г. временное правительство по инициативе министра внутренних дел Александра Огюста Ледрю-Роллена (1807—1874) поручило ему расписать Пантеон. Здание парижского Пантеона начинало строиться с середины XVIII в. Людовиком XV как грандиозный собор, но было использовано после Великой французской революции под усыпальницу великих людей Франции и хранилище их портретных статуй. При Наполеоне I оно стало церковью св. Женевьевы, покровительницы Парижа (между прочим, Пантеон стоит на том месте, где когда-то располагалась древняя церковь, посвященная этой святой). С июльской революции 1830 г. до 1855 г. это здание опять отошло к гражданскому ведомству, но Наполеон III вновь вернул ему религиозное предназначение, наконец, в 1885 г. Пантеон окончательно обрел свой статус национальной усыпальницы (кстати, поводом для этого послужила необходимость захоронения Виктора Гюго). Шенавар с редким воодушевлением начал работать над эскизами к внутренней росписи Пантеона, успев до очередного его преобразования исполнить 18 больших картонов (почти половину задуманных им композиций). Несколько завершенных им картин («Всемирный потоп», «Смерть Зороастра», «Переход через Рубикон», «Время Людовика XIV»), показанные в Лувре, были высоко оценены критикой за философскую значимость и художественное мастерство. В своей росписи Шенавар намеревался в духе религии человечества представить основные вехи его мифологической, культурной, политической истории от сотворения мира до Великой французской революции и Наполеона.</ref>
<ref name="k42">42 См. преамбулу к статье. Теофиль Готье (1811—1872), известный французский поэт, писатель, литературный и художественный критик, друг Шенавара, в целом разделял взгляды художника на мир и человека: и его синкретический подход к различным верованиям с целью извлечь из них некую общую религию пантеистического типа, и идею круговорота мирового развития (замкнутых, возвращающихся циклов), и пессимизм в отношении финальных судеб человечества. Любопытно, что подробнейшие описания картонов Шенавара у Готье не всегда полностью соответствуют тому, что на них изображено. Писатель дает волю своей фантазии, домысливает и дополняет сцены и сюжеты, также являя пример творческого соавторства философской критики и искусства, но в отличие от Федорова — в полном согласии с замыслом и духом рассматриваемого произведения. Кстати, согласно современным исследованиям, именно публикация Готье сослужила своего рода медвежью услугу Шенавару. Члены «Общества за сохранение французских памятников», не пожелав даже взглянуть на сами работы художника, почерпнули в разборе Готье основные свои идейные аргументы за прекращение работ по росписи Пантеона и возвращение его Церкви, что и произошло декретом от 6 декабря 1851 г. (см: Joseph C. Sloane. Paul‑Marc‑Joseph Chenavard, artist of 1848. Chapel Hill, The University of Carolina Press, 1962, гл. VI «The Reaction»).</ref>
<ref name="k43">43 Монталамбер Шарль (1810—1870) — предводитель католической партии во Франции, автор семитомного сочинения «Западные монахи». Встав на сторону республики во время февральской революции 1848 г., был избран в парламент, примкнул в нем к правой фракции. Выступал против характера росписей Шенавара, против выраженной в них пантеистической религии человечества.</ref>
<ref name="k44">44 Панафинеи — см. примеч. 114 к III ч. «Записки». Готье употребляет это выражение по отношению к работам Шенавара в переносном смысле, имея в виду их общий приподнято-праздничный характер.</ref>
<ref name="k45">45 Федоров имеет в виду теорию катастроф известного французского зоолога Жоржа Кювье (1769—1832), стоявшего на позиции сотворения мира Творцом и неизменности видов. Согласно этой теории, смена фауны и флоры различных геологических периодов объясняется периодическими стихийными бедствиями планетарного масштаба.</ref>
<ref name="k46">46 См. примеч. 125 к III ч. «Записки».</ref>
<ref name="k47">47 См.: Быт. 9:21—27.</ref>
<ref name="k48">48 Фидий — знаменитый древнегреческий скульптор V в. до н. э. Будучи другом и сторонником Перикла, правившего в то время Афинами, пострадал во время движения оппозиции, стремившейся свергнуть Перикла. Фидий был обвинен в присвоении части золота, отпущенного ему для изготовления одежды на парфенонскую статую Афины. Но художнику удалось оправдаться, т. к. он, предвидя возможное обвинение, сделал одежду так, чтобы она легко снималась, и при взвешивании отпущенное количество золота оказалось налицо. Впрочем, вскоре Фидий был снова обвинен — уже в оскорблении божества, так как поместил на щите Афины в числе других изображений изображение себя и Перикла. На этот раз оправдаться ему не удалось, и он умер в темнице.</ref>
<ref name="k49">49 Алкивиад (ок. 450—404 до н. э.), Критий (ок. 460—403 до н. э.) — политические деятели древних Афин. Оба в юности были учениками Сократа. Алкивиад, талантливый полководец, организовавший коалицию против Спарты и воевавший с Сицилией, обладал в то же время дерзостью и честолюбием, результатом чего стал переход его на сторону спартанцев в 415 г., когда недовольные им афиняне вызвали его на суд. Критий, демократ, тоже замешанный в процессе Алкивиада, долгие годы провел в изгнании, но затем вернулся и в 404 г. стал во главе олигархического правления «тридцати тиранов», причем оказался сторонником силы и жестоких действий.</ref>
<ref name="k50">50 Макиавелли Никколо (1469—1527) — итальянский политический мыслитель, автор книги «Государь» (1532); для крепости государства (предпочтительной его формой он считал республику) призывал не гнушаться никакими средствами: ни насилием, ни обманом, ни убийством. Гроций Гуго де Гроот (1583—1645) голландский юрист и социолог, один из основателей науки международного права и концепции естественного права. Пуфендорф Самуэль (1632—1694) — немецкий просветитель, автор многочисленных работ по юриспруденции, развивавших теорию естественного права. Монтескье Шарль Луи (1689—1755) — французский философ-просветитель, правовед, писатель, автор сочинения «О духе законов» (1748); большое значение в формировании права и законодательства придавал географическим факторам, а также формам правления, развивал принцип «разделения властей».</ref>
<ref name="k51">51 Бюффон Жорж Луи Леклерк (1707—1788) — французский естествоиспытатель, автор многотомного труда «Естественная история», отстаивал положение о единстве плана строения всего живого, идею об изменяемости видов под воздействием среды. Лавуазье Антуан Лоран (1743—1794) — основатель современной химии, приобрел большое состояние как член «кампании откупов» (брала на откуп государственные налоги), которое он расходовал на устройство лаборатории и научные исследования. В числе других откупщиков был гильотинирован по приговору революционного трибунала, заявившего устами его председателя в ответ на многочисленные просьбы помиловать гордость национальной науки: «Республика не нуждается в ученых».</ref>
<ref name="k52">52 Кронос — в древнегреческой мифологии один из титанов, отец Зевса. Юпитер — в римской мифологии бог неба, света, грозы, аналог греческого Зевса. Изида (Исида) — в египетской мифологии богиня плодородия, ветра, воды, мореплавания, олицетворение материнства и супружеской верности, охранительница умерших. Один — верховный бог в скандинавской мифологии, бог войны, хозяин вальгаллы, дворца-чертога павших в битве воинов. Тор — в скандинавской и германской мифологии бог грома и молнии, плодородия, защитник людей и богов от драконов, великанов, чудищ.</ref>
<ref name="k53">53 Последние тридцать лет прошлого века отмечены мощной экспансией французского влияния в мире и образованием вместо тех владений, которых Франция лишилась по договорам 1713, 1763 и 1814 гг., новой колониальной французской державы, распространившейся и в Африке (Алжир, Тунис, Судан, Сенегал, Габон, Гвинея, Дагомея, Конго, Чад и др.), и на островах Индийского океана (Мадагаскар, Обок), и в Индокитае, и в Америке, и в Тихом океане.</ref>
<ref name="k54">54 Вашингтон Джордж (1732—1799) — американский политический деятель, командовал американской армией во время войны за независимость в Северной Америке 1775—1783 гг. В 1789 г. стал первым президентом США. Уатт Джеймс (1736—1819) — английский изобретатель, создатель универсальной паровой машины, получившей широкое распространение и сыгравшей огромную роль в переходе к машинному производству.</ref>
<ref name="k55">55 Фиезоли (Фьезоли) Мино да (1431—1484) — итальянский скульптор, работавший во Флоренции и Риме. Его алтарные рельефы с изображением Богородицы отмечены особым эмоциональным проникновением.</ref>
<ref name="k56">56 По ветхозаветному преданию, от трех сыновей Ноя Сима, Хама и Иафета, спасшихся с ним вместе с женами после потопа, пошло население всей земли (70 народов). В 10‑й гл. Книги Бытия (называемой в научных исследованиях «Таблицей народов») дано родословие сыновей Ноя, где они выступают родоначальниками племен и государств. Считается, что семитские народы пошли от Сима, от Хама — хамитские народы, ханаанеи и народы Африки, от Иафета — племена, расселившиеся к северу от семитов и позднее отождествлявшиеся с индоевропейскими народами (яфетиды). Федоров дает толкование хамитов, семитов и яфетидов, более близкое к самому тексту Библии: от Хама и его сыновей, действительно, пошли в основном городские царства: Вавилон, Ниневия до Содома и Гоморры; от Сима — семитов — кочевники, а от Иафета «населились острова народов в землях их каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» (Быт. 10:5), а древние островные народы нередко промышляли пиратством.</ref>
<ref name="k57">57 Каульбах Вильгельм фон (1805—1874) — известный в свое время немецкий художник-монументалист, ученик Корнелиуса. Федоров имеет в виду его картину «Вавилонское столпотворение», одну из шести росписей символико-исторического содержания, украсивших стены вдоль парадной лестницы нового Берлинского музея. Названия остальных пяти картин приводит Т. Готье в книге «Изящные искусства в Европе»: это «Гомер и греки», «Разрушение Иерусалима», «Битва с гуннами», «Освобождение Гроба Господня», «Новое время».</ref>
<ref name="k58">58
Гнев богиня воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид, и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам…
(пер. Гнедича).
</ref>
<ref name="k59">59 Далее Федоров пишет о картине Каульбаха «Гомер и греки», противопоставляя изображенному в ней собственное видение.</ref>
<ref name="k60">60 Федоров имеет в виду зачин «Слова о полку Игореве» (кон. XII в.): «Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестей о плеку Игореве, Игоря Святославича?» («Не пристало ли нам, братья, начать старыми словами ратных повестей о походе Игоревом, Игоря Святославича?») Под тем углом зрения, который предлагает Федоров, «Илиада» и «Слово о полку Игореве» действительно обнаруживают элементы сходства: в обоих случаях это памятники губительных последствий розни и распри, эпический плач по убиенным героям.</ref>
<ref name="k61">61 Менандр (около 340—292 до н. э.) — греческий комедиограф-бытописатель эллинистической эпохи, излюбленным мотивом творчества которого была любовь, а героями — обыкновенные люди. Через римскую комедию своими образами и остроумными сюжетами оказал значительное влияние на драматургию последующих веков.</ref>
<ref name="k62">62 «Илиада» Гомера давала богатый материал для взгляда Федорова на эпическое искусство как на священную поэму памяти о героических предках и скорби об их утрате. По мысли и чувству Федорова, эпическая летопись родового предания должна стать непрерывной, переходить от поколения к поколению до того времени, когда человечество в полном обладании своими способностями, вняв велению Бога, сможет прямо приступить к преобразованию «падшего» природного порядка существования и реальному возвращению умерших отцов.</ref>
<ref name="k63">63 Сказание об Энее — см. примеч. 111 к III ч. «Записки». Самая известная обработка древнегреческого мифа об Энее принадлежит Вергилию, создавшему в «Энеиде» национальный римский эпос. В одном из эпизодов поэмы Эней с помощью кумской сивиллы спускается в подземное царство, где видит души умерших героев, в том числе своего отца, который предсказывает будущее Энея и его потомков, вплоть до императора Августа. Хотя Эней и считается мифическим родоначальником римлян, хронологический разрыв между датами падения Трои (1185 г. до н. э.) и основанием Рима (754 г. до н. э.) привел к тому, что основание вечного города стали приписывать не непосредственно Энею, а его потомкам. К ним, кстати, причислял себя царственный род Юлиев (от сына Энея — Юла) вплоть до Юлия Цезаря и его приемного сына Августа.</ref>
<ref name="k64">64 Имеется в виду греческая колония Византия, впоследствии — Константинополь. См. примеч. 24 к III ч. «Записки».</ref>
<ref name="k65">65 См. примеч. 24, 33 к III ч. «Записки».</ref>
<ref name="k66">66 Митр. Макарий — см. примеч. 52 к II ч. «Записки». Придерживаясь теории Москва — третий Рим (см. примеч. 15 к III ч. «Записки»), был убежден, что русская церковь уже фактически унаследовала силу, славу и честь византийской и, следовательно, русскому государству пора быть царством. Результатом этого явился первый акт венчания на царство, совершенный митрополитом Макарием над царем Иоанном IV 16 января 1547 г., юридически закрепивший за русским самодержцем те обязанности попечения об интересах православия и церкви, которые налагались на византийских императоров. Св. Филипп, в миру Федор Степанович Колычев (1507—1569) — митрополит Московский (1566—1568) в правление Ивана Грозного. Разделяя воззрения на русское царство как священно-православное, он вместе с тем бесстрашно выступал против жестокости и злодеяний царя, против опричнины, за что был осужден на созванном Иоанном IV соборе, сослан в тверской монастырь и вскоре задушен там Малютой Скуратовым.</ref>
<ref name="k67">67 Хронограф — тип обзора всеобщей истории, начинавшийся «от сотворения мира»; возник в Византии, составлялся с использованием Библии, античных и византийских источников. В середине XV в. на Руси Пахомием Логофетом был составлен первый русский хронограф (рукопись его не сохранилась), на его основании возник так называемый хронограф редакции 1512 г., охватывавший период от «сотворения мира» до падения Константинополя в 1453 г. Особое внимание составителями хронографа уделялось православному Востоку, прежде всего Византийской империи, а также отечественной истории, подчеркивалось значение России и славянских народов в мировой истории. Повесть о падении Царьграда, или, точнее, повесть «О взятии Царяграда от безбожного турецкого царя Магмета Амуратова сына, что было в 6961 (1453) году», составляет последнюю, 208‑ю главу хронографа. Ее начало: «Хочу рассказать повесть, которая не только людей, но и камни бесчувственные и сами стихии заставляет плакать» — и цитирует Федоров.</ref>
<ref name="k68">68 Константин, Юстиниан — см. примеч. 24, 33 к III ч. «Записки». Феодосий I или Великий (ок. 346—395), с 379 г. — римский император, утвердил официальный статус ортодоксальной христианской церкви, преследовал ариан.</ref>
<ref name="k69">69 Св. мученик Георгий Новый (ум. 1515, память 8 июня) — пострадал от турок, стремившихся обратить его в магометанство, был заживо сожжен на костре. Литовские мученики — Антоний, Иоанн и Евстафий (ум. 1347, память 27 апреля), дружинники великого князя Ольгерда. Открыто исповедали Христа перед князем, благоволившим язычеству, были брошены в темницу, а затем повешены.</ref>
<ref name="k70">70 Холмогорская икона Софии — один из вариантов знаменитой Киевской иконы Софии-Премудрости Божией, ее канон предполагал изображение св. Девы с воздетыми горе руками и с младенцем Иисусом в ее лоне, стоящей на серповидной луне. Луна поддерживалась облаком, под которым располагался амвон с семью ступенями.</ref>
<ref name="k71">71 В Юго-Западной Руси в конце 70‑х — первой половине 80‑х гг. XVI в. (последние два десятилетия перед официальным провозглашением унии западнорусской церкви с католичеством) особенно усилилась пропагандистская деятельность иезуитов. В 1581 г. ими были изданы в Вильно некоторые сочинения патриарха Геннадия Схолария периода его приверженности латинству: «О Св. Духе» и «История и апология Флорентийского собора»; католические трактаты и катехизисы на русском языке печатались и в Риме. Ответом на это явился целый ряд полемических сочинений православных авторов, среди которых наиболее яркой, сильной по логике и богословской эрудиции была объемная книга острожского священника Василия «О единой истинной православной вере и о св. соборной апостольской церкви» (Острог, 1588).</ref>
<ref name="k72">72 Штундисты — см. выше примеч. 2. Редстокисты — секта евангельских христиан, близких баптистам, 2‑й пол. XIX в., получившая название по имени английского лорда Г. Редстока, весьма успешно проповедовавшего в Петербурге. В конце XIX в. редстокисты стали называться пашковцами, по имени их тогдашнего главы В. А. Пашкова.</ref>
<ref name="k73">73 Климент XIV — римский папа (1769—1774), под давлением европейских государей в 1773 г. упразднил орден иезуитов. Вскоре умер, как полагают, в результате отравления. Был основателем в Ватикане (вместе с папой Пием VI) так называемого Пио-Климентийского музея, редкого по богатству и количеству шедевров собрания прежде всего античного искусства: скульптуры, саркофагов, алтарей, барельефов.</ref>
<ref name="k74">74 Николай I (858—867) и Григорий VII (1073—1085) — римские папы, которые отличались упорной борьбой за главенство папства над светской властью, за осуществление идеи всемирной теократической монархии. Время их папского правления отмечено постоянными распрями с властью императоров.</ref>
<ref name="k75">75 Речь идет о борьбе французского короля Филиппа Красивого (1285—1315) с папой Бонифацием VIII против влияния папы, его права вмешиваться в светские дела других государств. По приказу Филиппа папа был арестован в г. Ананьи (Италия) и подвергнут столь грубому обращению, что, освобожденный через три дня жителями города, сошел с ума и вскоре умер. Спустя два года папой был избран ставленник Филиппа Климент VI (1305—1314), перенесший в 1309 г. местопребывание пап в Авиньон (Франция), где вплоть до 1377 г. папы зависели от французских королей (авиньонское пленение пап). Но за пять с половиной столетий до того именно франкский король Пипин положил начало светской власти пап. В 755 г. он передал в дар римской церкви завоеванные им города Равеннского экзархата. Папа стал их государем, а Пипин — его покровителем.</ref>
<ref name="k76">76 Папская резиденция была перенесена в Рим в 1377 г. папой Григорием XI (1370—1378), который, опасаясь окончательного падения папского влияния в Италии, сумел при помощи наемных войск прервать «авиньонское пленение». С этого времени Ватиканский дворец, расположенный на Ватиканском холме к северо-западу от Тибра, становится постоянным местопребыванием пап и начинает стремительно расширяться грандиозными постройками, возведение которых продолжается неуклонно до XIX в. В результате было создано уникальное архитектурное целое из дворцов, капелл, галерей (разных по стилю), заключивших в себе невиданное культурное разнообразие музеев живописи, скульптуры, прикладного искусства, священных предметов, а также книжных и архивных богатств.</ref>
<ref name="k77">77 Храм Иоанна Латеранского (Сан Джиованни ин Латерано) — самый грандиозный после собора св. Петра римский собор, расположенный в юго-вост. части города, является собором папы как римского епископа. В современном виде начал восстанавливаться папой Григорием XI после возвращения из авиньонского пленения, что продолжили последующие папы. Рядом с ним расположен Латеранский дворец, который был резиденцией пап до их переселения в Авиньон, а затем превратился в развалины. Папа Сикст V в 1586 г. приказал его воссоздать и перестроить, при Григории XVI (1831—1846) Латеран стал музеем скульптуры, к которому впоследствии добавились картинная галерея и христианский музей.</ref>
<ref name="k78">78 Конгрегация распространения веры — специальный комитет, входивший в состав римской курии, состоявший из 27 кардиналов, который руководил миссионерским делом во всех частях света и заведовал церковным управлением в странах, где еще не успела установиться обычная католическая церковная организация (основан у 1571 г.). При конгрегации в Риме существовали миссионерская семинария, библиотека, типография.</ref>
<ref name="k79">79 Григорий VII и Генрих IV — см. примеч. 129 к III ч. «Записки». Александр III (1159—1181) был избран папой противниками германского короля Фридриха I Барбароссы (ок. 1125—1190), во время своего пребывания на папском престоле боролся с ним за приоритет церкви над государственной властью; в 1167 г. Фридриху I удалось изгнать Александра III из Рима, но спустя десятилетие король вынужден был примириться с папой.</ref>
<ref name="k80">80 Имеется в виду библейский эпизод явления Аврааму, ветхозаветному патриарху и будущему родоначальнику еврейского народа, «у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер», трех мужей, в которых он тут же признал единого Господа в трех лицах («ветхозаветная Троица»). Видя трех незнакомых ему странников, Авраам тут же кланяется им до земли, но обращается к ним одновременно и в единственном лице как к Господу («Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего»), и во множественном как к Божественному явлению в тройственном облике («А я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши…»). См. Быт. 18:1—33.</ref>
<ref name="k81">81 См. примеч. 32 к II ч. «Записки». После раздела церквей католики претендовали на продолжение практики вселенских соборов. Всего их они насчитывали 14. Флорентийская уния (1439) западной и восточной церквей, подписанная представителями последней ввиду опасности турецкого завоевания Византии, подтверждала верховенство папы, согласие на католические догматы — при сохранении лишь разницы в обрядах. Речь шла о практическом поглощении православия католичеством. Но уния осталась только историческим документом, не войдя в силу ни в Византии, ни в России. Последняя открыто отказалась признать постановления Ферраро-Флорентийского собора и объявила еретиком подписавшего унию митрополита Исидора.</ref>
<ref name="k82">82 См. преамбулу к статье.</ref>
<ref name="k83">83 Старокатолики — члены ряда церквей (первоначально в Германии и Швейцарии), отколовшихся от католической церкви в знак протеста против принятия 18 июня 1870 г. догмата о папской непогрешимости. Старокатолики претендовали восстановить дух, вероучение и начала управления, существовавшие в неразделенной, вселенской церкви, стремились к союзу с протестантскими и православными церквами. Отбросив новейшие католические догматы о всевластии, непогрешимости папы, о непорочном зачатии девы Марии, о чистилище, а также обязательность безбрачия для духовенства, ряд искажений в совершении церковных таинств, они под влиянием протестантизма не принимают, однако, и почитание икон и реликвий. Богослужение у старокатоликов производится не на латыни, а на языке страны.</ref>
<ref name="k84">84 Федоров имеет в виду таблицу, приложенную к статье свящ. М. Воздвиженского «Библейский теизм в противоположность с другими воззрениями на существо Божие», где в центре схемы под рубрикой «Единая религия» расположена «Христианская истина», с боков (слева) автор помещает «Пантеистическую тенденцию» в трех разновидностях: «Пантеизм», «Дуализм» и «Гностический или языческий тип ереси»; а справа — «Деистическую тенденцию» с тремя рубриками: «Пелагианский, или иудейский тип ереси», «Ислам» и «Деизм». При дальнейшем размышлении над этой схемой в федоровском тексте зеркально перевернуты ее стороны, правая и левая. Смысла в таком перевертывании правого на левое нет, это, скорее всего, описка автора.</ref>
<ref name="k85">85 Речь идет об эпизодах английской колонизации Африки (занятие городов Бербера и Суакина в восточном Судане) и русской колонизации Средней Азии (взятие Мерва и Серакса). Оба эпизода относятся к 1884 г.</ref>
<ref name="k86">86 См. примеч. 2 к «Выставке».</ref>
<ref name="k87">87 Неточная евангельская цитата. «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне» (Ин. 15:4).</ref>
<ref name="k88">88 Федоров ссылается на книгу Анатоля Леруа-Болье, французского публициста и историка, «Империя царей и русские» (Париж, 1881—1889), ставшую итогом его четырех путешествий по России с 1872 по 1886 г. Это трехтомное исследование государственного и общественного строя России, нравов и обычаев населения, религиозной жизни, написанное с доброжелательных позиций по отношению к стране и ее народу, стало самым обстоятельным и серьезным сочинением такого рода в западноевропейской литературе второй половины прошлого века. Приводимое Федоровым место взято из 3‑го тома, специально посвященного религии. Цитата неточна, представляя собой скорее стяженный пересказ мысли Леруа-Болье. Вот точный перевод этого пассажа: «Если в отношении церковной организации греко-русское православие занимает посредствующее положение между католическим Римом и Реформацией, то дело обстоит совсем иначе в том, что касается обрядов, внешнего культа. <…> Традиционная неподвижность (восточной церкви. — Сост.), которая с некоторых сторон поместила ее в середину между католиками и протестантами, оставила ее в этом отношении сбоку и как бы сзади одних и других». (см.: Anatole Leroy-Beaulieu. L’Empire des tsars et les russes. T. III, La religion. P., 1889, p. 101).</ref>
<ref name="k89">89 См.: Ibid., p. 103.</ref>
<ref name="k90">90 Пуританизм — течение сторонников кальвинизма, зародившееся в XVI в. в Англии и затем распространившееся на Шотландию, Ирландию и Северную Америку. Первоначально оформилось в рамках официальной англиканской церкви, и его представители выступали за очищение англиканства от остатков католицизма (отсюда название — от лат. puritas — чистота). В своем радикальном крыле (индепенденты) пуританство сыграло огромную роль в английской буржуазной революции. С этим течением связано утверждение особого «пуританского» образа жизни, для которого характерны аскетизм, осуждение праздности и расточительства, строгая деловая жизнь.</ref>
<ref name="k91">91 Цитата взята из статьи Augustin Filon. Les historiens anglais. J.‑A. Froude. — Revue des deux mondes, t. 93, sept., 1883, p. 68—69. (О. Филон. Английские историки. Дж. Фроуд). В ней дано описание деревенской пуританской церкви 1830 г.</ref>
<ref name="k92">92 Федоров цитирует вышеназванную статью (см. примеч. 90) Пьера‑Мари‑Огюстена Филона, французского писателя и историка английской литературы: Op. cit., p. 101. В ней речь идет о Джеймсе‑Антони Фроуде (1818—1894), английском историке и журналисте, ученике, друге и душеприказчике Томаса Карлейля (1795—1881), английского философа, историка и писателя неоромантического направления, представителя так называемого феодального социализма, известного своей теорией «культа героев». Фроуд написал о Карлейле четыре книги, в том числе «Thomas Carlyle, history of his life» (London, 1884). («Томас Карлейль, история его жизни»). По мысли Фроуда, приводимой в статье Филона, взгляды Карлейля представляли собой «финальную трансформацию пуританизма» (p. 76). Все упоминаемые далее Федоровым суждения Карлейля и Фроуда также взяты из этой статьи.</ref>
<ref name="k93">93 A. Filon. Op. cit., p. 74.</ref>
<ref name="k94">94 Унитаризм, унитарии (от лат. unitas — единство) — иначе: антитринитарии, приверженцы сектантской унитарной церкви, признающей абсолютное единство Бога и отрицающей Божественное Триединство. Общины унитариев впервые образовались в период Реформации сначала в Швейцарии, затем в Австрии, Англии, Венгрии, Польше.</ref>
<ref name="k95">95 A. Filon. Op. cit., p. 75.</ref>
<ref name="k96">96 Это облеченное в шутливую форму высказывание Карлейля в его беседе с Фроудом приводит О. Филон в вышеупомянутой статье. p. 94. Карлейль замечал при этом, что время от времени слон топчет крысу.</ref>
<ref name="k97">97 A. Filon. Op. cit., p. 96. В Челси находился загородный дом Карлейля, в котором с 1860 г. часто бывал Фроуд.</ref>
<ref name="k98">98 A. Filon. Op. cit., p. 96.</ref>
<ref name="k99">99 Тверитинов (Дерюшкин) Дмитрий Евдокимович (1667— ум. не ранее 1741) — известная московская личность петровского времени (родился в Твери, откуда вторая фамилия), врач, религиозный проповедник полупротестантского толка. Отрицал церковное предание, обряды, таинства, культ святых, поклонение мощам, кресту. В одной из своих знаменитых тогда «тетрадей» библейских выдержек, названной им «О идолах языческих», резко выступал против иконопочитания. Был осужден, затем покаялся.</ref>
<ref name="k100">100 Иустин Философ (или Мученик) —см. примеч. 123 к III ч. «Записки». Климент, епископ Римский, ученик ап. Петра и Павла, св. муж апостольский, отец и учитель Церкви. От него дошли два послания к коринфянам и «Правила апостольские». И Иустин Философ и Климент Учитель пришли к христианству, отягощенные античной философской мудростью.</ref>
<ref name="k101">101 См. выше примеч. 5, а также примеч. 61 к III ч. «Записки».</ref>
<ref name="k102">102 Лк. 23:42.</ref>
<ref name="k103">103 Первый русский университет был основан в Москве по инициативе М. В. Ломоносова в 1755 г. Изобретателями славянской азбуки были просветители, святые Кирилл (ок. 827—869) и его младший брат Мефодий (ок. 815—885).</ref>
<ref name="k104">104 По свидетельству паннонского жития славянских первоучителей, св. Кирилл, изобретя азбуку, тут же начал «беседу писати евангельскую»: “Искони бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе слово…”», т. е. начал с перевода так называемого апракос, недельного евангелия, разделенного на чтения по неделям с Пасхи на круглый год. В рукописи эти жития были хорошо известны в Древней Руси, служили источником сведений о славянских святых. По-русски впервые изданы в «Чтениях Московского общества истории и древностей российских», 1863, 11; 1864, 11; 1865, 1; 1871, 1.</ref>
<ref name="k105">105 Федоров приводит вольный перевод фразы из книги: René Grousset. Etude sur l’histoire des sarcophages chrétiennes. P., 1885 (Рене Груссе. Этюд об истории христианских саркофагов. Париж, 1885), содержащей в качестве приложения «Каталог христианских саркофагов из Рима, не находящихся в музее Латрана» Груссе объясняет, что к захоронению в саркофагах, т. е. особых мраморных гробах, украшенных рельефными изображениями (обычай распространился в Риме во II—III вв.), прибегали и язычники, и христиане, которые внесли новые христианские мотивы в традиционный орнамент саркофага.</ref>
<ref name="k106">106 Политическое животное (греч.). Определение человека, принадлежащее Аристотелю.</ref>
<ref name="k107">107 Альба-Лонга (близ современного Альбано) — город латинян в Лациуме (средняя Италия), основанный, по легенде, Юлом, сыном Энея, у подножия Альбанской горы, считался предтечей Рима.</ref>
<ref name="k108">108 В ознаменование тысячелетия кончины св. Мефодия Синод русской православной церкви в своем определении от 21—28 февраля 1885 г. постановил внести в месяцеслов 1885 г. под числом 6 (19) 1885 г. день памяти св. Мефодия, поминать его в молитвах, а также издать его житие и труды.</ref>
<ref name="k109">109 Большая Дамасская мечеть Омейядов, царствующего рода арабских халифов, была воздвигнута в их тогдашней столице в 705—715 гг. по приказу правившего Валида (705—715). Иерусалимская мечеть Куббат-ас-Сахра построена в 688 г. в царствование халифа Аб‑аль‑Малика (646 или 647—705).</ref>
<ref name="k110">110 Мф. 3:2.</ref>
<ref name="k111">111 В основе этики (ифики) Аристотеля, положившего начало науке нравственности в языческом мире, лежал идеал меры и «средины». Тот же принцип был основополагающим и для его эстетики, и для общественного идеала. Аристотель вошел в мировое сознание как выразитель греческого духа.</ref>
<ref name="k112">112 См. выше примеч. 49.</ref>
<ref name="k113">113 Федоров ссылается на главу 44 книги Теофиля Готье «Изящные искусства в Европе» (см. выше примеч. 40), посвященную монументальному искусству Корнелиуса, Каульбаха и Шенавара. С картонами Корнелиуса для будущих фресок на берлинском королевском кладбище Готье ознакомился на Всемирной парижской выставке, оценив их по художественной выразительности выше росписей художника в мюнхенской глиптотеке и пинакотеке.</ref>
<ref name="k114">114 Th. Gautier. Les beaux-arts en Europe, p. 195.</ref>
<ref name="k115">115 См. выше примеч. 31.</ref>
<ref name="k116">116 Имеются в виду русские, служившие заслоном Европе от кочевых тюркских племен (туранцы).</ref>
<ref name="k117">117 Геджира (геджра, гиджра, хиджра — араб.) — бегство Магомета из Мекки в Медину по приказу халифа Омара (16 июля 622 г.), принятое за начало мусульманского леточисления, которое и поныне ведется по лунному календарю. Эрой называется начальный момент всякого летосчисления.</ref>
<ref name="k118">118 Виктор Кузен (1792—1867) — французский философ-эклектик, ставил задачей современной философии отбор и сочетание всего ценного из мыслительных систем прошлого по критерию «здравого смысла».</ref>
<ref name="k119">119 Сильвестр Поль Арман (1837—1901) — французский писатель, поэт, автор множества сборников фривольных, юмористических рассказов и ряда художественных обзоров.</ref>
<ref name="k120">120 Я боюсь только одного — абсурда (франц.).</ref>
<ref name="k121">121 Пюви-де-Шаванн Пьер-Сесиль (1824—1893) — французский художник-монументалист и декоратор, автор циклов исторических и аллегорических картин. Лучшими его работами признаются фрески в Пантеоне на темы жития св. Женевьевы. Расписывал Пантеон в 80—90‑х гг. Третья республика — политический режим, провозглашенный 4 сентября 1870 г. после падения Второй империи (Наполеона III) и просуществовавший до 1940 г.</ref>
<ref name="k122">122 Хочу рассказать, о друзья, повесть, которая может и бессловесных подвигнуть на плач (церковно-слав.).</ref>
Повествование о «нашествии безбожного царя Батыя на русскую землю» содержится в 195‑й главе хронографа 1512 г. Повесть о падении Царьграда см. выше примеч. 67.</ref>
<ref name="k123">123 «Сказание о латынех, како отсупиша от православных патриарх» («Сказание о том, как латыняне отступили от (веры) православных патриархов») помещено в 159‑й главе хронографа 1512 г. и повествует о событии 800 г. В этом году папа Лев III (795—816), отдавшись с самого начала своего пребывания на папском престоле под покровительство франкского короля Карла Великого (742—814) и стремясь, кроме того, избавиться от подчинения Византии, провозгласил его римским императором. Так впервые после падения Западной римской империи (476 г.) была восстановлена отдельная императорская власть на Западе, что неизбежно вело и ко все большей автономии римской церкви, отдалению ее от церкви восточной.</ref>
<ref name="k124">124 Согласно хронографу, папа венчал Карла на царство по «греческим законам» (византийскому обряду), но в акте миропомазания «примесил законы жидовские» («примешал еврейский закон»), помазав не только главу, но все его тело «даже до ног».</ref>
<ref name="k125">125 «чтобы царство, сказал он (речь идет о Льве III. —Сост.), опять началось от Рима; так первый союз городов распался, так между матерью и дочерью прошел меч. Латыняне же, видя изнеможение греков, присоединили к своему заблуждению венгров и поляков и Британский остров» (церковно-слав.).</ref>
<ref name="k126">126 Речь идет о событиях, вызвавших падение Западной римской империи. В 476 г. германец Одоакр, состоявший в 470 г. на военной службе в Италии, встал во главе германских наемников, недовольных главным военачальником Орестом, который, изгнав императора Непота, провозгласил императором своего сына и отказал наемникам в землях для поселения. Одоакр взял Павию, овладел Римом, убил Ореста, а сына его заставил отказаться от престола. Византийский император Зенон Исаврянин (474—491), с которым Одоакр вошел в соглашение, провозгласил его римским патрицием и как бы своим наместником, от титула же императора Одоакр отказался, проводя, впрочем, вполне независимую политику, за что впоследствии и был свергнут с престола остготским предводителем Теодорихом по наущению того же императора Зенона.</ref>
<ref name="k127">127 Комнены (Комнины) — императорская династия, занявшая византийский престол с 1057 г.</ref>
<ref name="k128">128 Евфимий Тырновский (ок. 1320—1393) — последний тырновский патриарх с 1375 по 1393 г.; когда древняя болгарская столица была взята турками, был сослан в Македонию, где вскоре скончался. Причислен к лику святых. Его сочинения (жития, послания) имеют важное значение для истории болгарской письменности. Много занимался исправлением переводов Священного Писания и богослужебных книг по греческим подлинникам, стремясь дать выверенный, общеобязательный текст для всех славянских народов. Образовал целую славянскую литературную школу писателей, сербских, болгарских и русских. Как церковный деятель боролся с богомилами.</ref>
<ref name="k129">129 Под названием «Палея» в Византии и на славянском востоке имелось в виду Священное Писание Ветхого Завета. На Руси это название относилось к двум памятникам. Первый — «Палея историческая» (иначе «Книга бытия небеси и земли») — представлял собой популярное изложение ветхозаветных событий, дополненное легендами и апокрифами. Переведена в XI—XII вв. в Болгарии с греч. оригинала, появившегося в Византии не ранее X в. Существовали и русские ее подражания, широко популярные до XVII в. Второй памятник, значительно более объемный, под названием «Палея толковая на Иудея» («Очи палейные»), сохраняя пересказ ветхозаветной истории, носил преимущественно полемический характер. Эта «Палея» была уже не переводным, а компилятивным сочинением, приспособившим для обличительных целей уже существовавшие тексты. Начало «Толковой Палеи» аналогично зачину хронографов. Содержала богатый легендарно-апокрифический материал («Откровение Авраама», «Лествица», «Заветы 12 патриархов» и др.). «Толковая Палея» возникла не позднее XIII в., получив новую, усиленно противоиудейскую редакцию в XV в. (в связи с борьбой против ереси «жидовствующих»).</ref>
Под «священной историей», сравниваемой далее с «Палеей», Федоров имеет в виду популярные для детей пересказы Библии, появившиеся с XVIII в. См., к примеру: Священная история для малолетних детей на российском языке сочиненная. СПб, 1778; Краткая священная история Ветхого и Нового Завета в назидание детям. М., 1821. Подобного рода сочинения имели конкретного современного автора.</ref>
<ref name="k130">130 Хронограф — см. выше примеч. 67. Пчелы — сборники кратких изречений нравоучительного характера, главным образом из Священного Писания и древних мудрецов, появившиеся на Руси из Византии с XI—XII вв. Азбуковники — в XIII—XVI вв. тип толкового (по алфавиту) словаря непонятных, прежде всего еврейских, слов в книгах Священного Писания. В XVII—XVII вв. превратились в своего рода учебные энциклопедии, содержавшие сведения по азбуке (со слогами и прописями), по грамматике русской и греческой, арифметике, религиозно-нравственные поучения. Ряд азбуковников давал статьи по истории всеобщей и русской (по хронографу), по естествознанию, главным образом занимательного характера: о драгоценных камнях, экзотических животных и т. д. Фантастика в них перемешивалась с реальными данными. Популярные в Древней Руси, сохранившиеся в более чем 200 списках, азбуковники служили и полезным, и развлекательным чтением.</ref>
<ref name="k131">131 Степенная книга — рукописный свод XVI в., составленный по летописям и хронографам. В нем была установлена великокняжеская генеалогия, впервые систематически представлена русская история по 17 родословным степеням (от Владимира Святого до Иоанна IV включительно). Первые строки свода дали ему заглавие: «Книга степенная царского родословия, иже в рустей земле просиявших Богоутвержденных скипетродержателей». Пафос Степенной книги — в сакрализации царской власти, идее союза светской и духовной властей. Царствующий род русских князей и самодержцев возводится в ней к римскому императору Августу, их жизнеописания выполнены в житийном каноне. Составлена между 1560 и 1563 гг. по инициативе митр. Макария будущим митр. Афанасием, тогда духовником Ивана Грозного. Ее авторами долго считались митр. Киприан и сам митр. Макарий, завершивший свод. Популярнейшее чтение в XVI—XVII вв., Степенная книга своими сюжетами и лицами оказала, в частности, значительное влияние на храмовую роспись кремлевского Архангельского собора (1564—1565).</ref>
<ref name="k132">132 Царственная книга — иллюстрированная рукопись, копия части Лицевого летописного свода Никоновской летописи (составлялся в 40—60‑х гг. XVI в. книжниками из окружения митр. Макария) и охватывающая собой время княжения и царствования Иоанна IV. По предположению одних исследователей, была составлена в 60‑х гг. XVI в., по предположениям других — в 70—80‑х. Царственная летопись — иллюстрированная рукопись, представляющая собой так называемый Голицинский список Никоновской летописи; охватывала период от 1114 г. (начало царствования Великого князя Владимира Мономаха) до 1472 г., года покорения Новгорода. Впервые Царственная книга и Царственная летопись были изданы кн. М. М. Щербатовым (соответственно в 1769 и 1772 гг.).</ref>
<ref name="k133">133 Золотая палата — так в древности назывались из-за внутренней позолоты три кремлевские палаты: Большая (Грановитая), Середняя (государева), Меньшая (царицына). Две первые именовались подписными, как имевшие специальную стенопись. Собственно золотая, середняя палата, которую имеет в виду Федоров, находилась между Благовещенским собором и Грановитою палатой, в ней российские государи принимали иностранных послов, представителей церковных и светских властей, давали обеды. При Иване Грозном здесь заседала царская Дума. На стенах и сводах этой палаты располагались фрески по золотому полю, изображавшие события священной и отечественной истории.</ref>
<ref name="k134">134 По мнению М. М. Щербатова, на которое, вероятно, и ориентируется здесь Федоров, Царственная летопись (см. выше примеч. 132) изготовлялась искусными мастерами, украсившими ее множеством изображений, как занимательное и одновременно поучительное чтение для юного Петра I в часы его досуга. См.: Царственный летописец. СПб., 1772.</ref>
<ref name="k135">135 Херасков Михаил Матвеевич (1733—1807) — русский поэт, автор эпической поэмы «Россиада» (1779), посвященной взятию Иваном Грозным Казани и покорению Казанского ханства.</ref>
<ref name="k136">136 См. примеч. 2 и 44 к IV ч. «Записки».</ref>
<ref name="k137">137 Речь идет об эпизоде, относящемся к церковному расколу 1054 г. После длительных несогласий и противоборства между тогдашним папой Львом IX и константинопольским патриархом Михаилом Керулларием с обеих сторон были предприняты попытки достигнуть некоторого согласия. В ответ на византийское посольство в Рим папа в начале 1054 г. прислал в Константинополь трех своих легатов, среди которых находился кардинал Гумберт. Человек основательного богословского образования и незаурядных способностей, он играл главную роль в этих переговорах, однако с самого начала взял резкий и вызывающий тон, в результате чего Михаил Керулларий прервал всякое сношение с римскими легатами. Тогда легаты, поддерживаемые императором Византийским Константином IX, решили осудить патриарха. В субботу 15 июля во время богослужения в церкви св. Софии они обратились к народу с проповедью против Михаила Керуллария, а по ее окончании, положив на св. престол грамоту отлучения, вышли из церкви, отрясая прах и восклицая по-евангельски: «Видит Бог и судит».</ref>
<ref name="k138">138 «In coena domini» («На вечери Господней») — знаменитая булла папы Урбана V против еретиков (1362), названа по ее начальным словам. Позднее не раз повторялась другими папами. Булла — папская грамота, изготовлялась на пергаменте, записывалась готическими буквами на латинском языке (кроме посылавшихся к униатам), на заголовке содержала имя и титул издавшего ее папы.</ref>
<ref name="k139">139 Запасные дары — особый вид святых даров (так в таинстве евхаристии называются хлеб, частицы просфор и вино уже после пресуществления их в плоть и кровь Христову). Запасные, преждеосвященные дары приготовляются не прямо перед причастием, а заранее, как правило, на литургии в Великий Четверг. Со времени раннего христианства служат для причащения больных на дому. Используются для причастия также в дни Великого поста (кроме субботы и воскресенья) на так называемой литургии преждеосвященных даров. Это связано с тем, что в эти покаянные, траурные дни считается неуместным служить обычную евхаристию, носящую для христиан характер тожественного праздника.</ref>
<ref name="k140">140 «Он — начаток, первенец из мертвых» (Кол. 1:18).</ref>
<ref name="k141">141 Кениты — кочевая народность северо-западной Аравии из племени амалекитян, древнего семитского народа, производившего себя от Амалека, внука Исава. Часть кенитов присоединилась к евреям во время их странствия по пустыне и поселилась у юго-восточной границы Ханаана.</ref>
<ref name="k142">142 Речь идет о положениях, выдвинутых Альбертом Ревилем (1826—1906), французским протестантским пастором и историком религий, в его работе «Prolégoménes de l’histoire des religions» (P., 1886, ch. VII «Classement des religions», p. 125—144) («Пролегомены к истории религий», Париж, 1886, гл. VII «Классификация религий», с. 125—144). В первом, политеистическом классе религий он выделяет еще три подразделения: 1) религии, так сказать, «беззаконные»: это все первобытные религии природы, анимизм, фетишизм, а также национальные мифологические системы Египта, Вавилона, Греции, Мексики, Перу и др.; 2) религии закона, легалистические, настаивающие на неразрывной связи закона религиозного и нравственного: это индусский брахманизм, маздеизм, или зороастризм, и две китайские религии — конфуцианство и даосизм; 3) религии искупления, куда входит только буддизм. Что касается монотеистического класса религий, то иудаизм и исламизм у Ревиля входят в разряд легалистических, а христианство — искупительных религий. При этом из политеистических религий буддизм, а из монотеистических — исламизм и христианство носят характер универсальный, или международный.</ref>
<ref name="k143">143 Парсы и гебры — последователи видоизмененного зороастризма, огнепоклонники. О зороастризме, «религии, имевшей прежде большое значение», см. примеч. 2 к IV ч. «Записки». Парсы — иранское племя, переселилось в Индию (после VII в.), спасаясь от обращения в ислам после арабского завоевания Ирана. Утратили родной язык, усвоив новоиндийское наречие области Гуджарата, где в основном и поселились. Приверженцы древней дуалистической религии Зороастра, оставшиеся в Иране и сохранившие родной язык, называются гебрами.</ref>
<ref name="k144">144 Крестопоклонная неделя — третье воскресенье и четвертая неделя Великого поста, связанные с воспоминанием стояния Богоматери у креста Своего распятого Сына. В том переосмыслении христианского годового круга, который производит Федоров, он отводит эту неделю для покаяния городу.</ref></references>