Лермонтов Михаил Юрьевич

Материал из Н.Ф. Федоров
Перейти к: навигация, поиск

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ (15.10.1814 — 27.08.1841)

« Его личность была поэтичней всех стихотворений.
Россия в нем лишилась великого поэта и величайшего полководца.
Н.Ф. Федоров
»

Lermontov avtoportret.jpg

М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—38.



* * *


Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
 Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.


М.Ю. Лермонтов, 1841


{{#widget:YouTube|id=cGhq3I-ASsc|width=440px|height=372px}}
И.Л. Андронников. О стихотворении «На смерть поэта»


О ЛЕРМОНТОВЕ
(Заметки)

Николай Федорович Федоров
Источник: Федоров Н. Ф. Сочинение сочинений: В 4-х тт. — М.: Традиция, 1997. —  Том III. — С. 528


Как возможно внутреннее счастие для кого-либо, когда несчастие кругом?

Человек, который так глубоко сознавал одиночество, не мог верить в еврейского одинокого Бога.

Он ищет не смысла жизни... он ждет вестника избавления, который от­ кроет жизни назначенье, цель упований и страстей.

Скучно (потому что дела нет) и грустно от одиночества, следовательно, нужно дело, но дело не одиночное, а совокупное.

Скука, грусть и тоска. Скука от бездействия, грусть от одиночества (от розни), тоска - чувство смертности.

Не найдя сочувствия у существ чувствующих, он обращается к бесчувст­венной природе и путем одушевления, мифологизации он обращает природу в храм (показывая тем всю глубину своей религиозности), в котором навер­ху на небе «торжественно и чудно»; там и «звезда с звездою говорит» и да­же «пустыня внемлет Богу», хотя он «от жизни не ждет ничего», но желает в этом храме сохранить дыхание жизни, желает вместо отпевания слышать песнь о любви*.

—————————————

Возьмем «сынов человеческих» и поставим их между умирающими от­цами и расцветающими «дщерями человеческими», а потом можно поста­вить «дщерей человеческих» также между умирающими отцами и расцвета­ющими сынами. Откуда берет начало идеализм: от увлечения ли расцвета­ющими и забвения умирающих или же от служения умирающим не увлека­ющихся минутным цветением, так как любить на время не стоит, хотя бы платонически. Что идеальнее: платоническая ли любовь или же любовь, ко­торая, несмотря на смрад гниения, несмотря на разрушение, по-видимому, полное, употребляет все силы на то, чтобы день, в который отцы перестали говорить «я», не был вечным? Служить ли отцам и brпотому оставаться братьями или же служить женам и забыть о братстве?
———————
*«Тощий плод, до времени созрелый» есть плод городской жизни, в которой любви нас не природа учит, а детские балы.