Лермонтов Михаил Юрьевич — различия между версиями

Материал из Н.Ф. Федоров
Перейти к: навигация, поиск
Строка 1: Строка 1:
 
 
{{poem-on|Каждый — Гагарин}}
 
{{poem-on|Каждый — Гагарин}}
 +
===1===
 +
<poem>
 +
Выхожу один я на дорогу;
 +
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
 +
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
 +
И звезда с звездою говорит.
 +
</poem>
 +
===2===
 +
<poem>
 +
В небесах торжественно и чудно!
 +
Спит земля в сиянье голубом...
 +
Что же мне так больно и так трудно?
 +
Жду ль чего? жалею ли о чем?
 +
</poem>
 +
===3===
 +
<poem>
 +
Уж не жду от жизни ничего я,
 +
И не жаль мне прошлого ничуть;
 +
Я ищу свободы и покоя!
 +
Я б хотел забыться и заснуть!
 +
</poem>
 +
===4===
 
<poem>
 
<poem>
===1===
+
Но не тем холодным сном могилы...  
Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит.===2===В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом... Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чем?===3===Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!===4===Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;===5===Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб, вечно зеленея, Темный дуб склонялся и шумел.
+
Я б желал навеки так заснуть,  
 
+
Чтоб в груди дремали жизни силы,  
 +
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
 +
</poem>
 +
===5===
 +
<poem>
 +
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,  
 +
Про любовь мне сладкий голос пел,
 +
Надо мной чтоб, вечно зеленея,  
 +
Темный дуб склонялся и шумел.
 
</poem>
 
</poem>
 
{{poem-off|М.Ю. Лермонтов, 19.03. 2012 г.}}
 
{{poem-off|М.Ю. Лермонтов, 19.03. 2012 г.}}

Версия 01:32, 15 октября 2014

Каждый — Гагарин


1

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

2

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?

3

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

4

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

5

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
 Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.


М.Ю. Лермонтов, 19.03. 2012 г.


О ЛЕРМОНТОВЕ
(Заметки)

Николай Федорович Федоров
Источник: Федоров Н. Ф. Сочинение сочинений: В 4-х тт. — М.: Традиция, 1997. —  Том III. — С. 528


Как возможно внутреннее счастие для кого-либо, когда несчастие кругом?

Человек, который так глубоко сознавал одиночество, не мог верить в еврейского одинокого Бога.

Он ищет не смысла жизни... он ждет вестника избавления, который от­ кроет жизни назначенье, цель упований и страстей.

Скучно (потому что дела нет) и грустно от одиночества, следовательно, нужно дело, но дело не одиночное, а совокупное.

Скука, грусть и тоска. Скука от бездействия, грусть от одиночества (от розни), тоска - чувство смертности.

Не найдя сочувствия у существ чувствующих, он обращается к бесчувст­венной природе и путем одушевления, мифологизации он обращает природу в храм (показывая тем всю глубину своей религиозности), в котором навер­ху на небе «торжественно и чудно»; там и «звезда с звездою говорит» и да­же «пустыня внемлет Богу», хотя он «от жизни не ждет ничего», но желает в этом храме сохранить дыхание жизни, желает вместо отпевания слышать песнь о любви*.

—————————————

Возьмем «сынов человеческих» и поставим их между умирающими от­ цами и расцветающими «дщерями человеческими», а потом можно поста­ вить «дщерей человеческих» также между умирающими отцами и расцвета­ ющими сынами. Откуда берет начало идеализм: от увлечения ли расцвета­ ющими и забвения умирающих или же от служения умирающим не увлека­ющихся минутным цветением, так как любить на время не стоит, хотя бы платонически. Что идеальнее: платоническая ли любовь или же любовь, ко­торая, несмотря на смрад гниения, несмотря на разрушение, по-видимому, полное, употребляет все силы на то, чтобы день, в который отцы перестали говорить «я», не был вечным? Служить ли отцам и потому оставаться братьями или же служить женам и забыть о братстве?

«Тощий плод, до времени созрелый» есть плод городской жизни, в которой любви нас не природа учит, а детские балы.