Святитель Феофан, Затворник Вышенский

Рождение. Первые годы жизни

Святитель Феофан (Егор Васильевич Говоров) родился в 1815 г. семье священника Владимирской церкви села Чернавск-на-Сосне Елецкого уезда Орловской губернии.

Отец будущего подвижника, Василий Тимофеевич Говоров, был сыном церковного чтеца села Фашни Малоархангельского уезда Орловской губернии. Он окончил Севскую духовную семинарию со званием студента и в начале XIX в. был рукоположен епископом Орловским и Севским Досифеем (Ильиным) во священника. Вскоре после рождения сына он получил назначение на должность благочинного и исполнял ее в течение тридцати лет, заслужив одобрение начальства, любовь и уважение подчиненных». Мать, Татьяна Ивановна, происходила из семьи священника с. Паниковцы, Елецкого уезда, Орловской губернии, Ивана Ивановича Попова. Егор был пятым ребенком в семье. Детей в семье о. Василия было семеро: три дочери и четыре сына. Как пишет исследователь жизни и творчества святителя Феофана Затворника архимандрит Георгий (Тертышников), «благочестивые родители старались дать ему воспитание в духе христианской любви и церковности. Уже в детстве у Георгия ярко проявлялись характерные черты личности: от отца он унаследовал сильный и глубокий ум, от матери — нежное, любящее сердце, кротость, скромность и впечатлительность. Во внешнем облике Георгий унаследовал, по свидетельству ближайших родственников, черты матери. Природные задатки и качества души, приобретенные в семье, развитые и умноженные непрестанной работой будущего святителя над собой, раскрыли его душу для благодатного воздействия и водительства Божия и составили основу того светлого и цельного облика Затворника, который нам известен из его жизни и трудов».

Отец Василий часто брал с собою сына в храм Божий, где он становился на клиросе или прислуживал в алтаре. При этих посещениях мальчик не прочь был иногда пробраться к церковным колоколам и позвонить. Однажды после вечерни он был заперт на колокольне сторожем, не заметившим его. Чтобы не дожидаться другого дня, мальчик спустился по веревке, протянутой от колокола к земле. Была серьезная опасность для его жизни, но Господь хранил Своего избранника. Узнав о случившемся, отец Василий сказал многозначительные, пророческие слова: “Ну, Егорушка, ты будешь или звонарь, или архиерей!”».

Начало пути. Семинария и Академия

В 1823 году Георгий поступил в духовное училище города Ливны, где продолжилось его образование. Через 6 лет в числе лучших учеников Ливенского духовного училища Георгий был переведен в Орловскую духовную семинарию. Здесь он изучал богословские, философские, словесные, исторические и физико-математические науки, еврейский, греческий, латинский и немецкий языки. В семинарских ведомостях неоднократно отмечалось, что он «отличается склонностью к уединению и трудолюбию», «назидателен в обращении с товарищами и подает собою пример трудолюбия и благонравия», «кроток и молчалив». Г. В. Говоров «был один из лучших учеников своего курса, занимая 4-е место в списке». В годы учебы в семинарии у Георгия появилось необычайное, все более возрастающее благоговение к святителю Тихону Задонскому. В обществе своих родных юноша совершил паломничество в Задонский монастырь, где почивали мощи святителя Тихона Задонского, в то время еще не прославленного. До конца своей жизни епископ Феофан благоговел перед памятью святителя Тихона, подражая ему в жизни и творениях. Обучаясь в семинарии, Георгий Говоров очень любил заниматься решением духовно- нравственных вопросов. Особенно же он отличался знанием Библии, чем даже однажды на экзамене обратил внимание епископа Орловского и Севского Никодима (Быстрицкого), хорошо знавшего Священное Писание и весьма ценившего тех учеников, которые показывали выдающиеся успехи в этом предмете. Все это имело громадное влияние на дальнейшую судьбу Георгия Говорова — именно по ходатайству преосвященного как один из лучших студентов он был направлен в Киевскую академию. Киевская духовная академия во второй половине 30-х — начале 40-х годов XIX в. переживала период особого подъема. Во главе академии стоял замечательный богослов, ученый и историк Западного края России, знаменитый церковный проповедник епископ Чигиринский (впоследствии архиепископ Херсонский) Иннокентий (Борисов). Среди профессоров академии были выдающиеся церковные ученые: архимандрит Димитрий (Муретов) (впоследствии архиепископ), архимандриты Иеремия (Соловьев) и Фотий (Ширеевский), И. М. Скворцов, Я. К. Амфитеатров.

По свидетельству современников, именно здесь, в Киевской академии, студент Георгий Говоров развил в себе способность и любовь к писательству. Своими письменными проповедническими трудами он снискал уважение не только сокурсников, но и преподавателей. «Никто лучше его не писал, — говорил впоследствии о преосвященном Феофане его сокурсник по академии митрополит Московский Макарий (Булгаков), — только по скромности своей он не мог читать громко своего сочинения». Несмотря на то, что на курсе Георгия Говорова много было выдающихся студентов, он считался одним из лучших учащихся своего курса. При отличных успехах в науках студент Говоров обращал на себя внимание и своим поведением. Академическая инспекция постоянно характеризовала его как человека «весьма скромного», «честного поведения», отличающегося благонравием, исправностью в отношении своих обязанностей, «любовью к богослужению», и как «подающего пример другим». И собственное душевное настроение, и академическая, и лаврская среда располагали Георгия Васильевича Говорова к принятию монашества. Молодой студент смотрел на иночество как на трудный подвиг служения Церкви и окончательно решился на него только после долговременного размышления, пережив тяжелую душевную борьбу.

Монашеский постриг. Священство

15 февраля 1841 года, с разрешения академического и высшего духовного начальства ректором Киевской духовной академии архимандритом Иеремией (Соловьевым) был совершен чин пострижения в монашество Георгия Васильевича Говорова с именем Феофан, что значит «Богом явленный», в честь преподобного Феофана Исповедника, Сигрианского (память 12 марта (ст. ст.)). Постриг состоялся в Свято-Духовской церкви Киево-Братского монастыря. Вместе с Феофаном постриглись в монашество, в частности, вышеупомянутый Макарий (Булгаков) и Михаил (Монастырев), скончавшийся в 1846 г. архимандритом в должности инспектора Киевской духовной академии. Вскоре после пострижения монах Феофан вместе с другими новопостриженными иноками был представлен святителю Филарету (Амфитеатрову), митрополиту Киевскому, который обратился к ним с такими словами наставления: «Храните больше всего чистоту души и тела: это должно быть вашим главным отличием от прочих людей; если сохраните вашу чистоту, Господь Иисус Христос вселится в вашем сердце, и тогда вам больше ничего не нужно, ничто не повредит вам, ничто не обременит вас… Предайте себя в волю Божию, совершенно предайте…». Иноки посетили и знаменитого Киевского старца, преподобного Парфения. Впоследствии преосвященный Феофан так вспоминал об этом событии: «В Киевской академии постригли нас четверых в монахи. После пострижения мы отправились в Лавру к благочестивому старцу иеросхимонаху Парфению, духовнику митрополита и Лавры, умному молитвеннику. “Вот вы ученые монахи, — говорил старец, — набравши себе правил, помните, что одно нужнее всего: молиться и молиться непрестанно умом в сердце Богу, вот чего добивайтесь”, — и я с молодых дней этого искал, и просил, чтобы никто не мешал мне пребывать непрестанно с Богом». 7 апреля возведенный в сан епископа Чигиринского и назначенный ректором Киевской духовной академии Иеремия (Соловьев) в большом Успенском соборе Киево-Печерской лавры рукоположил инока Феофана во иеродиакона, а уже 7 июля — во иеромонаха. В этом же, 1841 году, иеромонах Феофан окончил академию со степенью магистра богословия, и причислен к первому разряду выпускников. Он успешно сдал выпускные экзамены, а его курсовое сочинение под названием «Обозрение подзаконной религии» в числе лучших было отослано в Святейший Синод на рассмотрение. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) в своем отзыве по достоинству оценил этот труд следующими словами: «Сочинение сие заключает в себе столько сведений и соображений о законе Моисеевом, что они служат достаточным свидетельством познаний сочинителя, дающих ему право на степень магистра»

Воспитатель будущих пастырей. Начало подвижнической жизни

С окончанием академии началось время служебной деятельности иеромонаха Феофана на учебно-воспитательном поприще. 27 августа 1841 года он был назначен исполняющим должность ректора Киево-Софийского духовного училища, бывшего под непосредственным наблюдением Киевского митрополита Филарета, а с 15 октября начал преподавать латинский язык в высшем отделении этого училища. О деятельности иеромонаха Феофана на посту ректора Киево-Софийского училища, о его влиянии на детей впоследствии так писал его племянник И. А. Крутиков: «Феофан заботился не о временном только благополучии, но и о вечном их счастии: стремясь сделать из детей истинных христиан, он особенно старался о развитии любви их к молитве и церковному богослужению, о сохранении в отроках детской чистоты, совестливости, послушания, смирения и полного доверия к старшим — тех достохвальных качеств души и сердца, имея который в виду, Спаситель сказал Своим ученикам и народу: аще не будете, яко дети, не внидете в Царство Небесное. Да, Феофан был замечательный педагог; руководствуясь вышесказанными началами воспитания, при исполнении своих обязанностей, он достигал великих результатов. Наряду с исполнением своих служебных обязанностей, иеромонах Феофан обратил внимание на самого себя, на свое духовное самообразование соответственно своему званию. Он вошел в тесные общения со старцами, часто беседовал с ними… о науке или великом искусстве монашеской жизни. Знал это иеромонах Феофан и потому со вниманием, как послушный ученик, выслушивал их советы и повествования о трудностях благочестивой жизни. Об этом он написал целое исследование под заглавием “Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения”, в котором указывал, что каждому человеку и мирянину в деле спасения непременно нужно иметь опытного руководителя и духовного отца, что без сего могут не принести плода самые добрые начинания. Руководствуясь этим принципом, молодой иеромонах Феофан находился в тесных отношениях с лаврскими иноками, особенно с старцем Парфением, которого почитал, как отца. К этому времени, вероятно, относится и начало изучения им святоотеческих подвижнических сочинений, которые впоследствии так основательно узнал и которыми, после Св. Писания и Св. Предания, пользовался в своей обширной учебной и ученой литературной деятельности. С тех пор изучение этих великих творений, проникнутых опытом своей жизни, стало делом всей его жизни, — он изучал их и практически, и научно, причем до того проникся духом их, что речь его, о чем бы ни была, носила явные следы аскетических творений».

В духовных школах провинции и столицы. Первые труды по нравственному богословию

7 декабря 1842 года состоялось перемещение иеромонаха Феофана в Новгородскую духовную семинарию на должность инспектора и преподавателем психологии и логики. Новое назначение позволило отцу Феофану использовать опыт, накопленный в Киево-Софиевском училище, развить и углубить сформировавшиеся в период ректорства взгляды на построение учебно-воспитательного процесса 13 декабря 1844 года состоялся перевод иеромонаха Феофана (Говорова) в Санкт-Петербургскую духовную академию на должность бакалавра по кафедре нравственного и пастырского богословия. Молодой педагог опирался на опыт аскетический и психологический. При этом он не полагался на свои силы и показал свои лекции знатоку аскетических творений архимандриту Игнатию (Брянчанинову), который прочел и одобрил их. К 1845–46 годам относится первый серьезный труд иеромонаха Феофана в области нравственного богословия — «Краткое учение о богопочитании», в основе которого —характеристика главных обязанностей христианина. В этом же 1846 году иеромонах Феофан был определен исполняющим должность инспектора Санкт-Петербургской духовной академии, а также удостоен звания соборного иеромонаха Александро-Невской лавры. Хотя будущий святитель был глубоко предан делу доброго христианского воспитания, однако его влекло другое — уединенная монашеская жизнь. Об этом свидетельствует следующая выдержка из его письма епископу Иеремии (Соловьеву): «Преосвященный Владыко, милостивый мой отец и благодетель! Простите, Господа ради, что я докучаю Вам то своим непотребством, то, может быть, заносчивыми предприятиями. Говорю, может быть, ибо они не обдуманы, а лежат на душе, нудят и томят, не стихают, а все растут-растут. Но, Господи, имиже веси судьбами, устрой о мне вещь. Ученою должностью начинаю тяготиться до нетерпимости. Пошел бы в церковь, да там и сидел».

В Русской Духовной Миссии на Святой Земле

Но этим замыслам отца Феофана об уединенной жизни в молитве и непрестанном пребывании на службе Божией в ту пору не суждено было сбыться. В начале 1847 года в Петербурге, по инициативе Императора Николая I, было начато дело об учреждении Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Решением Святейшего Синода вместе с начальником Миссии, архимандритом Порфирием (Успенским) положено было «отправить… одного иеромонаха и двух молодых людей, окончивших с успехом курс наук в духовно-учебных заведениях, которые имели бы познания в языках греческом и одном из новейших и отличались бы благонравием». В состав Миссии избрали иеромонаха Феофана (Говорова), «как мужа благочестивого», «инока набожного, трезвенного и целомудренного». 14 октября 1847 года он направился вместе с другими членами Миссии в Палестину — через Киев, Одессу и Константинополь. В задачи Русской Духовной Миссии входило установление контактов с греческим и арабским духовенством на Святой Земле, совершение богослужений, как на церковнославянском, так и на греческом языке, в том числе и на Гробе Господнем, духовное окормление и поддержка прибывающих в Иерусалим русских паломников, миссионерство, ученые занятия, связанные с исследованием и переводом на русский язык памятников раннехристианской и святоотеческой письменности и документов по истории Церкви, находящихся в архивохранилищах Палестины и в целом православного Востока, и даже написание икон для арабских православных храмов. Во всех этих трудах иеромонах Феофан принимал самое деятельное участие. В первую очередь, это, конечно, были богослужения, молитва у Гроба Господня и других христианских святынь. Нелегкая жизнь в непрестанных трудах и заботах ждала членов Русской Духовной Миссии, остановившихся сперва в Святогробской обители, а затем и в отведенных им помещениях Иерусалимского Архангельского монастыря. По итогам первого года пребывания Миссии в Иерусалиме русский консул в Бейруте К. М. Базили сообщает в письме посланнику в Константинополе В. П. Титову, что «житие нашего духовенства ставят в образец монашеству всех исповеданий. […] В самом деле зрелище утешительное для Русского, для христианина видеть по соседству Гроба Господня далеких пришельцев из христианского севера, преданных мирным и ученым своим занятиям среди движения племен в Иерусалиме, изуверства и невежества, коими знаменуются по большей части представители других наций. Добрая слава о духовенстве нашем проникла и в мусульман, знакомые мои приматы мусульмане Иерусалимские сами говорили мне, что если бы духовные лица всех христианских племен следовали примеру наших Иерусалимских отшельников, то дела святогробские приняли бы иной оборот». В этом же письме содержится краткая характеристика отца Феофана: «Иеромонах Феофан, достойный сотрудник [архимандрита — С. Л.] Порфирия, по христианским своим добродетелям, по кротости нрава и по своей основательной учености…».

Исследователь, переводчик и церковный деятель

О начале ученых занятий отца Феофана на Святой Земле сообщается в первом полугодичном отчете архимандрита Порфирия (Успенского) директору Азиатского департамента Министерства иностранных дел Л. Г. Сенявину: «Иеромонах Феофан прилежно занимался изучением новогреческого языка, как книжного, так и разговорного, и навык читать и понимать тот и другой язык довольно свободно, но вести разговор еще не в состоянии. — Кроме сего он начал учиться по-французски. Что касается до прочих ученых занятий его, то он с особенным усердием приступил к исследованию всех аскетических творений православных писателей по изданиям, мало кому известным, и особенно по древнейшим рукописям библиотек Иерусалимской, Саввинской и Афонской». В течение 1848–1854 гг. иеромонах Феофан постоянно занимался и других греческих текстов, имеющих важное значение для истории Восточной Церкви. Во время поездки членов Русской Духовной Миссии на Синай, в монастырь св. Екатерины, он участвовал в составлении каталога рукописей этого уникального хранилища древнехристианских памятников. Вместе с тем, на плечи отца Феофана легли и немалые административные заботы по управлению Миссией — во время отсутствия архимандрита Порфирия в Иерусалиме по болезни. При этом отец Феофан старался избегать всякой начальственной должности и больше пребывать в молитве и богомыслии. Так, он первым решительно воспротивился своему весьма вероятному назначению на должность начальника Миссии. В письме посланнику в Константинополе В. П. Титову от 9 января 1852 года так высказался по этому поводу: «…с самого почти начала я пришел к мысли, что не могу достойно занять место О. Архимандрита. […] Что касается до меня, то сочту великим для себя благодеянием если Правительство возвратит меня опять на прежнее мое место — преподавателя в Академии. Книги — не люди. С ними управляться я не могу назвать себя неспособным, хотя не в весьма большой степени. Только да избавят меня от всякой должности, где нужно чем-нибудь править. — Впрочем, и в стенах какого нибудь монастыря я не буду на месте, противном настроению и склонностям моим». Просьба отца Феофана не назначать его на место архимандрита Порфирия была уважена. Согласно воспоминаниям И. А. Крутикова, будучи на Востоке, наряду с официальной деятельностью «иеромонах Феофан делал и то, к чему влекло его сердце: так, он знакомился с подвижнической жизнью на Афоне, в Египте и Лавре Саввы Освященного и сам старался подражать им, изучал писания древних аскетов, для чего рылся в библиотеках Востока, стараясь найти для себя нужные, полезные рукописи. Феофан занимался переводом по частям творений св. отцов, греческого Добротолюбия. Сверх того, Феофан в Иерусалиме же приобрел некоторые знания в еврейском и арабском языках, имея те или иные житейские отношения к евреям и арабам, составляющим значительную часть населения Иерусалима и его окрестностей. Необходимость заставила узнать французский язык, ибо это был язык всех официальных и письменных международных сношений. Феофан значительные познания приобрел здесь и опытность в деле сношения с иноверцами, — на деле узнал, в чем заключается сила их пропаганды и слабость, и потому сам мог с успехом противодействовать вредным для Православия стремлениям католицизма и протестантства, и другим подать надежный совет». В Святой Земле отец Феофан начал серьезно заниматься живописью, иконописью. Так, 16 января 1851 года архимандрит Порфирий записал в своем дневнике: «Я вспомнил, что в церкви селения эн-Арик, виденной мною в 1844 году, не было святых образов, и предложил сподвижнику моему о. Феофану, обучившемуся церковной живописи, съездить туда и по размеру иконостаса написать местные образа. Добродушный, благочестивый и ревностный к благу ближнего, он с радостью принял мое предложение и тотчас отправился в помянутое село с переводчиком Фадаллою. К вечеру он воротился домой. Оказалось, что тамошняя церковь уже украшена ликами святыми. Однако о. Феофан обещался поселянам написать иконы Спасителя и Пречистой Его Матери на престол». В 1851 году за ученые труды и рвение к исполнению возложенных на него обязанностей иеромонах Феофан был пожалован золотым наперсным крестом, а спустя три года Русская Духовная Миссия была вынуждена покинуть Иерусалим в связи с начавшейся в 1853 году Крымской войной. В 1854 году на страницах журнала Киевской духовной академии «Воскресное чтение» началась публикация перевода «Посланий монаха Исаии к благороднейшей монахине Феодоре», сделанного иеромонахом Феофаном в Иерусалиме по греческой рукописи, датируемой 1450 годом. В эту публикацию, которая продолжалась до 1859 года, позднее вошли «Достопамятные изречения святых жен-подвижниц…» и «Духовные наставления монаха Исаии пречестной монахине Феодоре». Все эти произведения, сделанные по одной рукописи, составили впоследствии знаменитый «Митерикон».

Ректор и профессор Олонецкой семинарии

4 апреля 1855 года за свои труды в составе Русской Духовной Миссии в Иерусалиме иеромонах Феофан был возведен в сан архимандрита, а 15 сентября этого же года назначен на должность ректора и профессора Олонецкой духовной семинарии, основанной в Петрозаводске. По поручению начальства архимандрит Феофан должен был заниматься организацией строительства здания для семинарии. Исполняя это поручение, он выбирает место для семинарского корпуса, составляет с архитектором план здания, нанимает подрядчиков, сам лично наблюдает за работами… Однако главной заботой, отвечающей высоким стремлениям души отца Феофана, было воспитание учащихся Олонецкой семинарии. Прежде всего, он старался возбудить и укрепить в воспитанниках религиозность. Он внушал им любовь к храму и богослужению, прививал усердие к молитве, постам и другим церковным установлениям. В воскресные и праздничные дни он сам совершал богослужение, побуждая учеников участвовать в нем молитвами, чтением и пением на клиросе. При этом отец Феофан часто говорил в семинарском храме поучения об истинах веры и благочестия. Непременно присутствовал он на утренних и вечерних молитвах в семинарии, усердно молясь с юношами, и тем подавал им пример. Помимо семинарии на архимандрита Феофана были возложены многие дела по епархии. Исполняя поручения в этой сфере, он должен был соприкасаться с жизнью и деятельностью приходского духовенства. Много отец Феофан потрудился в Олонецкой епархии и на ниве борьбы с расколом. Для более успешной противораскольнической деятельности отец Феофан открыл в Палеостровском монастыре специализированную библиотеку, а также организовал в Олонецкой семинарии миссионерский класс.