Да щас-то мы остарели. Да ты-то вот, тебе досталося, ты сбоку сидишь. Ну, а как раньше ещё что было. Какие метели были! Церква у нас была в городах. Да как ходили к церкви, как ардань рубили, как воду брали, как попы идуть, и всё на свете замёрзши, как старики в бородах идуть замёрзши! И вода была на речке. Её брали, тэй-ту воду и пили, и варили, и всё на свете делали на тэй-ты воды на речке. А теперь, а теперь… Да и лошади, и коровы были, гоняли лошадей поить. А теперь ни воды на речке не осталося - бурьян такой-то во - ни ардани никакой, ни церквы, ничего теперь нету. А в молодых годах и никто не болел, и болезнев никаких не было. Вот как. Ничего не было в молодых годах. А теперь как чуть, так уже там простудился, там заболел, там та-та болезня, там та-та болезня. А тогда все здоровые были. Ну, и нихто нигде не болел, ничего. Заболееть, если простудилси, лечения не было такого хорошего, больницы, умирали. Ну, а тогда, видишь, как жили. Купались, когда Крещение – купались под Крещение. Ой, я не забуду, я у Манечки, сестры, была на речке, вот ужо такая, как поп с того… с этой церквы приходил, как купалися, ой-ой-ой.

Сидели, сидели, у Манечки несколько баб были с дьяконовой. Ну вот, поднялися, двенадцать часов время. А у Кати поп был, у соседки, у Хлиёнкиной. Ну вот, поднялись, а под тем… прямо ж вот она, под Манечкой была вода. Попрорубили всё, что есть, пошли. Снег был выше коленок. Все вот под кручею прошли, кубырем кубыряли. Вот тебе пришли, поп начал дьячить. Поп дьячил, дьячил – все стоять, все стоять, все с вёдрами стоять. Ну вот. Вот тебе кончил дьячить поп-то. Как он раздевался, я даже не видела. Ну, разделся - как нырнёт в тэй-ту пролубку! Ой, как нырнул тот-то поп и так-то во поплыл воколо у тэй-тэй пролубки, она большая была, пролубка. Ага, вынырнул оттедова, глянь, глянь – кинулись, накинули на его, а Катя близко, сбоку прям Маньки-то… Из-под кручи прям в хату. А мы кинулися все воду брать тэй-ту.

– И пить, да?
– И пить, и лечить, и всё на свете тэй-тэй водою. И пили тэй-ту воду даже, это не то что на драку брали. По два ведра. Ну вот, и всё, и детей поили, и сами избрызгивали всё на свете. И всё было хорошо. И поп тот-то живой. По два ведра несли в руках. Снег так-то во утоптали, нельзя было пройтить на гору так-то под Манечкой. И не умаривались, и ничего.