- А вот на вечёрках-то что делали раньше?
- Плясали, играли, пряли, пряли, сучили, снопряхи. Вот человек шесть сидять, до своего до время. А вечер, с гармонями плясь, игра. Вот тут попляшуть в э... там, где живуть, туда идуть. Там и сколько было их таких домов снятых на зиму-ту, всё плясали, играли.

- Снимали дома?
- А как же, как же.

- Деньги платили?
- Вот деньги платили, да отапливали, да свет. Старушка живёт бедная, ей купить дрова не на чего, а мы свет принесём ей и это...А может хто там из дома чёрный кусок хлеба уворует, принесеть дасть. И дровами отапливали. Дров натаскаем ей мы, она сидить, старушка, с палкой, кого пустит, а кого нет.

- А как это она?
- Да как, много ведь, а мы лезем, хочется нам послушать, поглядеть-то, она палкой: "Не ходите, окаянные, нечего вам тут делать, вы ещё маленькие". Конечно.

- А свет какой?
- Какой? Лампа, керосин. Керосин да дрова. Это уж для нас вот. Принесём мы, когда как, сколько, по сколько уж назначено.

- И по скольку народу набиралося?
- Ну по сколько вот, человек, наверное, двенадцать наших девчёнок-то собиралося. Я вот сейчас и не посчитаю, сколько.

- А парней?
- А парней неизвестно сколько, полно найдуть, и сидять, и в карты играют, и подсолныши кусають. Гармонев сколько в селе было, о-о- о! Вот дед мой считал, сколько было гармонев-то; ляжеть, чё ж, делать нечего. Весело было, весело. Та, где Мария Васильевна живёть, там был маленький домок, вот... Груни, там у ней девки жили сроду, рядом. Потом на горки, туда, где почта. Ещё на горке там девки жили. А тут уж правду сзади Марьи Васильевны огород с огородом, тут, где мы тут жили. Ага. А вот щас пойдут в Панове. И везде ходили. В Панову летим, оттуда летим. Вота. Штанов не было, коленки замерзнуть. А звёзды! Щас нет звёздов-то на небе, щас нет, не. А тогда и белые, и рассыпчатые, и красные, и вся небо-тось. А вот таки платочки зимой, вот только [нрзбр]. Всё, скорей накроемся и вот оттуда летим туды.

- А морозы сильные?
- О-о-о, морозы сильны были, сильные, и... и ты гляди ж, так-то ходили. А в два часа иногда летим отсюда ночью.

- А родители не бранили?
- Нету. Ну это вот тут у нас положенная, положена-то игра такая.

- Да, старину теперя поднять бы, таких стариков, какие были раньше, весёлые, вота. Да вот и щас бы эту молодёжную жизню бы дать молодёжи, они б, конечно, посмотрели. Щас покос. Вот щас вот вся наша Паново и туда, где Мария Васильевна, все на перевоз бы шли, нарядные. В разных... Покос. Через реку там был обчий покос. А сколько люду-то: парома два больших и маленький полон, а всем свиданье. Там за Марией Васильевной была капуста, ходили тут сажать из Панова и поливать ходили. Как утро, вечер, ходили три дня поливать, все видались друг с другом. Щас нихто не видится. Может где...

- А почему на покос нарядные ходили?
- А почему: вот порядилися, малышовка. Ой, что ты, на... очень нарядные ходили.

- В праздник, да?
- Праздничны всё надевали.

- А что надевали?
- Одевали вот всё платья. Там раньше платьев не было, панёвы всё, устанки красивые. Вот уберутся, а там всё разденутся и убирают покос. Нарядны ходили. А вот вешние, вешние воскресенья, после Паски это ходили по селу. Туда, где Мария Васильевна, за нас, это шли с гармонями, все нарядные придуть. Целый день играли, целый день. На... по улицам ходили, играли. Щас бы молодым людям показать ту жизню. Нет, несравнительно, несравнительно.

- А вот на покосе молодые парни и девки ходили или уже старые?
- Все, и стары ходили, ну вот...

- А что делали?
- Например, я б, ну на покос, как же. Косили мужики бабы копны ставили, гребли сено. Ну как же так. Подростки вот эти вот копны возили на лошадях верхом. А там один закапниваеть, а эти старики хто мечуть, хто подгребають, - семья. Кошелки несуть, гляди-кось, и ветчину, и яйцы наварённые, блины, и на покос-то во каки сковородники пшённые напекуть: покос. Ты что! Ну вот так...

- Косили, сперва ведь надо его посушить?
- Да. Да. Скосють, теперь всё вот размечуть, сушат и убирають. Этот покос год кормить.