О БРАТСКИХ ПОМОЧАХ И ТОЛОКАХ, О ДОСТАВЛЕНИИ СВЕДЕНИЙ О НИХ
И КОМУ СЛЕДУЕТ СОБИРАТЬ ЭТИ СВЕДЕНИЯ В РОССИИ, ОБРАБАТЫВАТЬ ИХ И ПРОЧ.,
А ТАКЖЕ О ПРИМЕНЕНИИ ЭТОЙ ПОМОЧИ В РОССИИ ¹¹⁷

(К статье «Об обыденных храмах» как вопросу коллективной психологии)

Прочитав просьбу о доставлении сведений касательно построения обыденных храмов и по поводу этой просьбы статью «Русского Архива», которая в обыденных храмах видит сильный аргумент против усвоенного Западом учения о преступной толпе и деятельности ее, как психической эпидемии, не можем не заметить, что редкость построений обыденных храмов значительно ослабляет силу этого довода, а потому и считаем необходимым к аргументу от обыденных храмов этих памятников единодушия и согласия, произведений церкви как глубочайшего общения, присоединить аргумент толок и помочей, явления, или же действия, аналогичного, хотя и не достигающего такой глубины единодушия и согласия, как однодневное строение храма совокупными усилиями всех. Единодушие и согласие, которое проявляется в самой высшей степени в построении обыденных храмов, проявляется также в помочах и толоках, только в степени низшей, но зато в помочах и толоках это единодушие и согласие выражается не в редкие лишь минуты, как при построении обыденных храмов, а постоянно, ежегодно, повсеместно, как у русских, так и инородцев, живущих в России.

Впрочем, постоянство и повсеместность помочей и толок, так же как и участие в них души и нравственного начала, есть вопрос, который может быть решен только тогда, когда, во-первых, помочи и толоки будут выделены из массы юридических обычаев, к которым их неправильно относят, как об этом будет сказано ниже; во-вторых, когда сведения о них будут собраны отовсюду, и особенно из дальних, захолустных мест, в которых они не подверглись, или мало подверглись, влиянию городской жизни; и в-третьих, когда сведения, таким образом собранные местными интеллигенциями, будут разработаны не экономистами и юристами, а психологами. В Русской земле в земле общин, мирских сходок, артелей, братчин вопрос о помочах и толоках, так же как и о храмах обыденных, вопрос психологии коллективной, есть вопрос самый существенный и коренной; а потому очень странно, что Психологическое Общество в центре Русской земли, при старейшем Русском Университете, не обратило внимания на этот вопрос¹¹⁸, хотя он самый характерный в психологии Русского народа, и притом такой, который всей философии, всем частям ее, может дать новый вид. Вопрос этот соединяет теоретическую и практическую философию в одну, в философию проективную, т.е. такую, которая мысли или представлению всеми живущими всех умерших и познанию силы умерщвляющей (природы) дает не субъективное, или мысленное, значение, а считает исполнением Заповеди Божией, долгом человеческим обратить мысленное в действительное (осязаемое) чрез всемирную помочь или толоку, т.е. чрез объединение всех разумных сил для обращения слепой, смертоносной силы в живоносную. Проективная философия и в Теологии видит не идеал, а проект уподобления Триединому Существу (Богу отцов) людей, точнее сынов, не в отдельности, а в их совокупности, т.е. братстве; в Психологии же проективная философия бессмертие (неразрушимость) предполагает доказать не тем, что возможно бестелесное существование, не отделением душ от тел, а действительным возвращением тел душам (всеобщее воскрешение); и средством для такого возвращения будет служить физика земли и всех миров, т.е. все естествознание, и притом как знание регулирующее, правящее, а не остающееся при одной мысли, как знание, обращающее все множество бездушных миров настоящего (Космология) в миры, одушевленные, направляемые душами прошедших поколений.

Психологическое общество при Московском Университете существует уже много лет и сделало многое. Занималось оно и гипнотизмом, и другими подобными болезненными явлениями, и могло бы быть названо психиатрическим, если бы исцелило человека от этих болезней, т.е. нашло бы средство укрепить расслабленные души, способные подвергаться внушениям, но оно само было загипнотизировано. Не оставляя гипнотического колдовства, занималось оно и вопросом о свободе воли и несомненно доказало, что человек свободен, как птица в клетке, т.е. свободен лишь в возможности, а не в действительности, занималось оно в лице своего председателя¹¹⁹ вопросом о бессмертии души и, отрицая действительное существование времени, доказало бессмертие, но, конечно, лишь мнимое. Точно так же один из его членов, следуя основной заповеди философии «познай самого себя», т.е. знай только себя, отрицал существование смерти, потому что сам еще жив, а смерти других не замечал¹²⁰; напрасно инфлюенца, а потом и холера доказывали ему существование смерти, для человека, знающего только себя, все эти доказательства остались бессильными. Живя в мире мысли, не признавая, согласно критической философии, ни времени, ни пространства, не признавая ничего кроме самих себя, Психологическое Общество не только может быть названо не-русским, но и определенно германским, потому что, живя вне мира и пространства, Психологическое Общество по мысли и чувству находится в Германии и до сих пор не знает и знать, по-видимому, не хочет страны, в которой живет на самом деле, а казалось, должно бы было сознавать, что живет в земле не общин только и артелей, но также и в земле братских (а не хозяйственных лишь) помочей и толок, в земле, которая строением обыденных церквей возвела коллективное действие в священное дело; при сознании же этого Психологическому Обществу было бы обязательно сделать главным предметом своих знаний психологию коллективного дела, которое, ничего не исключая, все объемлет, все в себе вмещает; на нем же, на Психологическом Обществе, лежала бы и обязанность обратиться с призывом о доставлении сведений о помочах и толоках, и этот призыв оно могло бы напечатать в Губернских Ведомостях, подобно тому, как призыв к доставлению сведений касательно обыденных храмов был напечатан в Епархиальных Ведомостях. Подобно тому, как о храмах обыденных сделан запрос к будущему Съезду в Риге, так и Психологическое Общество чрез тот же Съезд могло бы сделать запрос Западу и Востоку о том, было ли и там что-либо подобное нашим помочам и толокам или же они составляют самородное явление Русской земли? Особенно было бы обязательно для Психологического Общества сделать такой запрос относительно Востока, когда Археологический Съезд будет назначен в какой-либо из восточных наших окраин.

Помочи и толоки имеют свою историю, хотя и не исследованную еще, и конечно, потому, что наша, т.е. не-русская, хотя и пребывающая в России, наука оказывается неспособною заняться исследованием того, что не делала предметом своего исследования Западная наука, потому ли, что таких явлений, как в России, на Западе нет, или же они выражаются там в иной форме; как бы то ни было, но истории помочей нет, хотя в некоторые эпохи они и получали у нас широкое применение, как например, в так называемое смутное время и особенно в безгосударное, когда Москва была занята поляками, а Лавра осаждена или же едва вышла из осады. Города сносились тогда между собою отписками, которых много собрано во II-м томе актов археографической экспедиции*. Отписка, например, вычегородцев к пермичам хочет со всею Пермской землею от мала до велика посоветоваться, чтобы жить и умереть вместе, друг друга ни в чем не выдати (№ 102, а также №№ 91, 97 и 99 и пр.). К таким же помочам в настоящее время должно быть отнесено построение школы в Мордовском Качиме, к сожалению не нашедшее себе подражания и вообще мало известное, а между тем оно в высшей степени замечательно; описание этого построения («Пензенские Епархиальные Ведомости» 1892 года, октябрь, № 20) можно назвать былью о том, как дети, т.е. сыны и дочери крестьян-мордвов, построили школу с помощью своих отцов, родных и духовных (священника и учителя), и особенно с помощью тех двух мужей, которых нельзя не назвать восприемниками, крестными отцами церковной школы, церковного сторожа, из запасных унтер-офицеров, и того великого мужика, который ходил по избам, просил, умолял и, наконец, достиг цели. Да будет имя его, а равно и тех, кто пробудил в нем священную ревность, благословенно отныне и до века!..

Не в качестве лишь исторического вопрос о помочах и толоках может и должен быть допущен на историко-археологический Съезд, и как вопрос психологический он не может быть чужд этому Съезду, ибо участие психологии и проективной философии дало бы единство, смысл и душу бессвязному собранию археологических вопросов, т.е. открыло бы людям, как сынам, значение безжизненных останков прошедшего, отцов, при превращении проективного, мысленного в действительное, в живое. Психологическое или философское общество может и даже обязано объединить все общества, все съезды от Археологического до естественного в одном общем деле, если, не признавая объективности, оно не ограничится, однако ж, и субъективностью, а признает проективность человеческой мысли.

[Последующий текст со слов «И помочь, и толока начинаются призывом Бога в помочь и в толоку» до слов «могут принять участие... как любящие русский народ, так и ненавидящие его» вошел впоследствии в статью «О значении обыденных церквей».]

____________________

* В смутное время Русская земля была спасена взаимною помочью и толокою, конечно, с Божиею помочью, выразившеюся, между прочим, в действиях Троице-Сергиевской Лавры; 2-й т. актов Археографической Экспедиции представляет богатый материал для изучения мирского дела, это переписка городов между собою о спасении земли. Все акты, относящиеся к этой переписке, нужно было бы выделить из 2-го т. Археографической Экспедиции, который к тому же вышел уже из продажи и составляет в настоящее время библиографическую редкость, и, присоединив к ним акты того же содержания из древних источников, издать отдельною книгою. Такая работа, т.е. издание этих актов и исследование на основании их и будет, надо полагать, совершена Нижегородскою Архивною Комиссиею, которая уже начала приготовление к юбилею 1912 года и которая хочет, таким образом, трудом многих лет приобрести право на празднование немногих дней.

С. 59 - 62

КОММЕНТАРИИ

¹¹⁷ Печатается по: ОР ИРЛИ, р. III, оп. 2, № 227. Публикация И.А. Савкина. Статья написана в промежутке между концом 1894 и летом 1896 г. (упоминается «будущий Съезд в Риге»). Впоследствии в переработанном виде вошла в статью «О значении обыденных церквей». В настоящем издании помещена с исключением большинства повторяющихся мест. – 59.

¹¹⁸ Имеется в виду Психологическое общество при Московском университете, возникшее в 1884 г. Печатный орган общества – журнал «Вопросы философии и психологии» (издавался с 1889 г.). Возможно, Федоров передал или послал в Психологическое общество оттиск воззвания «О доставлении сведений об обыденных храмах», надеясь на его обсуждение, а может быть и напечатание. – 60.

¹¹⁹ Речь идет о профессоре Московского университета, философе Матвее Михайловиче Троицком (1835–1899). Он был основателем, первым председателем, а затем почетным членом Московского Психологического общества. – 61.

¹²⁰ Имеется в виду Л.Н. Толстой (об отношении Л. Толстого к смерти см. примеч. 255 к «Статьям философского и эстетического содержания» и примеч. 2 к «Статьям о Л.Н. Толстом» – Т. II наст. изд., с. 471, 488). – 61.